Глава 2.
читать дальшеУ меня такое ощущение, что я смогу услышать океан, если приложу к уху этот камень, потому что он почти наверняка пересек океан, чтобы попасть сюда из какой-то далекой страны.
«Вы можете слышать океан, даже если не прижмете его к уху – в конце концов, мы по нему путешествуем. Вот, Ваше Величество, прошу вас, вставайте. Или решите наконец, хотите вы встать или спать».
«Вау, качает!»
«Конечно. Мы ведь на корабле».
О да.
Мы путешествуем на корабле, чтобы обрести сильнейшее, наихудшее смертельное оружие в мире: легендарный меч Моргиф, которым может владеть только Мао и который, говорят, спит на острове Ван дер Веер во владениях Шимарона, где живет очень много и только людей.
Потребовалось много убеждений, чтобы склонить Гюнтера, что отправиться в маскировке под видом не вызывающих подозрения людей будет лучшим выбором, чем высылать армаду и подставиться под атаку. Мои черные волосы были выкрашены в красный, чтобы избежать подозрений; когда Гюнтер это увидел, он затрясся, глаза его наполнились слезами, и он застенал: «Мой Король – он…» Да, и когда я стану твоим Шибуей Юури? Я не броские слова о Страже Щибуя, хихи.
Плач был ужасающим, когда он узнал, что не сможет пойти с нами – он умудрился разбить три дорогих на вид бокала в отчаянии. Но было бы полной катастрофой, если бы мы отправились бродить по землям людей с убер-красотой вроде него, и девушки носились бы за ним. И кроме того, если у меня не будет кого-то умного, кто останется в столице и прикроет меня, могут просочиться новости, что короля нет на месте – когда я все это ему объяснил, в ответ я получил вот что: «Я столь презираем вами, Ваше Величество?» Затем, когда я торопливо сказал ему, как один из те боссов высшего полета, что у меня нет к нему особенных чувств вроде приязни или неприязни, пролились слезы. Я не встречал слишком уж много людей с таким примечательным провалом между из внешностью и личностью.
В конце-концов, я как-то смог убедить своего наставника, и покинул страну только вместе с Каку-саном, то есть Конрадом, в сопровождении.
Среди людских королевств Кавалькады, Зондергаарда и Хильдъярда, расположенных за морем от королевства Шинма, Хильдъярд – единственная страна,с которой у королевства Шинма есть дипломатические отношения. Мы прибыли на чужую землю спустя три дна после отправления на торговом корабле из портового города в области Вальде.
Хильдъярд поддерживал отношения с королевством Шинма, несмотря на неприязнь соседних стран, вероятно из благодарности за помощь во время его основания. Но это только официальная сторона; правда в том, что торговля выгоднее, чем остракизм.
Эта страна умеет считать.
Шильдкраут расположен на южной оконечности Хильдъярда. Если бы там был аэропорт, это был бы узел: корабли и люди собираются здесь со всего мира, и это вживую словно карта торговых народов в миниатюре. Закупив некоторые популярные у людей продукты на рынке, мы сели на здоровенный пассажирский корабль, отправляющийся на остров Ван дер Веер.
По крайней мере, таков был план.
На лайнере класса люкс у Гюнтера был резерв местного координатора (видимо, есть люди, связанные с мадзоку, разместившиеся в различных местах на разных территориях, нечто вроде большой схемы разведки), хотя и не уровня «Титаника», по крайней мере настолько же велик, как Пинч-Хиттер-Ник. Мне понадобилось двадцать секунд, чтобы пробежать от одного конца корабля до другого, так что видимо, он имеет сто метров или около того в длину.
Моряки, носящие светло-синюю форму, работают на тесном месте под свернутыми, незапятнанно белыми парусами. Пассажиры, поднимающиеся на борт, одеты в стиле леди и джентльменов примерно восемнадцатого века; от количества богажа, который заносят их носильщики, отвисает челюсть.
«Вау… единственные корабельные плавания, которые у меня были, были на пиратском корабле в Хаконе и Речной лодке Марка Твена в Диснейленде».
«Не знаю насчет первого, но путешествие на речной лодке Марка Твена должно было быть коротким, хмм?»
Мы вполне хорошо вошли в свои роли людей к этому времени: «Молодой господин». «Прекрати, непохоже, что я – Натсуме Соусеки». И «Тогда ты предпочтешь хозяина и слугу?» «Ни в коем случае, я не хочу быть каким-то старым гусаком. Называй меня лучше Гоинкио». «Разве это не сделает тебя еще старше?» - перебрасываемся мы друг с другом.
В конце концов, мы соглашаемся на бездельничающем богатом ребенке и его гувернере, и заставляем швейцара указать нам нашу каюту – вероятно, лучшую на корабле. Все шутки прекращаются, когда мы открываем дверь.
«…Она громадна, вне сомнений, но… эм…»
Гостиная продолжается дальше в спальню. Та вполне просторна. Стены и потолок, даже рама окна красиво украшены. Это не совсем номер в Ритц, но вы никогда не подумали бы, что это на корабле. Конечно, есть ванна и туалет и другие удобства, так же как и диваны и чайный столик, с резными кошачьими лапами. Пол расписан прихотливо переплетенными узорами.
«Зачем тут двойная кровать? Я имею в виду, более важно…»
«Ты опоздал!»
Почему Вольфрам так свободно расселся на двойной кровати?
Я полагаю, что ошарашенный взгляд на лице Конрада означает, что он этого тоже не ожидал.
«Судя по внешнему виду, эта комната обычно бронируется для новобрачных. Я полагаю, Ваше Ве… мои юные господа все еще пребывают в добрачном периоде?»
«Я тоже не знаю, кто отвечает за эту путаницу».
Следующий период посвящен Вольфраму, мучимому жестокой морской болезнью, и так проходит полслеполуденное время. Вот-вот начнется второй день моего путешествия на громадном лайнере класса люкс.
«Пожалуйста, вставайте, Ваше Величество, или вы хотите, чтобы я принес завтрак в постель? Официант уже поставил его на столе».
Голос, все еще близкий к мертвому, доносится из-под одеял:
«Не говорите о еде передо мной…»
«Ох, ладно. Давайте переоденемся, умоемся и пойдем поедим. Я морской болезнью не страдаю».
Вольфрам, который прокрался за нами на корабль и хитростью пролез на борт, устроился перед туалетом, как только мы отплыли. Теперь он истощен и отказывается что-либо есть или пить, даже воду. Он даже ссориться со мной не может. С взъерошенными золотыми волосами на побледневших щеках и слегка прикрытыми глазами, он выглядит словно ангел, который упал на землю и в отчаянии от того, что не может вернуться домой.
«Разве ты вообще ничего не хочешь съесть? Хлеб, или мороженое, или пудинг? Давай хотя бы позовем обслуживание номеров, чтобы попить чего-нибудь принесли. Вроде молока, или апельсинового сока, или может быть, йогурт?»
«Буээээ…»
«Извини! Я думаю, у йогурта противоположный эффект?!»
«Теперь Юури… я имею в виду, Юный Господин, не дразните пациента. Вот, держись, я надену тебе контактные линзы».
Контактные линзы из Шинма, разработанные со всем гением мадзоку, превращают мои глаза в светло-карие. Обычный, красноволосый, кареглазый человек.
«Так у Вольфрама не все в порядке с кораблями, да? Я даже как-то жалею его».
«вот почему я говорил ему не уходить. Но он выглядел столь жалобно, что я потерял желание читать ему лекцию».
Как раз тогда открывается дверь соседней каюты, и кто-то выходит в коридор: элегантно одетый среднего возраста джентльмен, держащий за руку маленькую девочку, которой на вид около пяти. Он не такой высокий, как мадзоку, но он крепкого сложений, и смотрится так, словно перед ним еще несколько лет активной деятельности. Какой деятельности, я не представляю.
Смелая улыбка появляется на лице джентльмена под его подкрученными бежевыми усами, и он медленно идет к нам, держа правую руку на роскошных волосах того же цвета и шляпе на них. Затем…
«Доброе утро!»
«Вах!»
Он одновременно снимает и шляпу, и волосы. Утреннее солнце сверкает на его лысой голове.
Я невольно отступаю назад. Это что-то вроде внезапного выхода носителя парика, или что-то такое?
«Я должен принести извинения, мой господин еще не привык к приветствиям Кавалькады».
Конрад кивает, улыбаясь, положив руку мне на спину.
«Ох, так это было приветствие?»
Контакт с иностранными культурами всегда полон сюрпризов.
Конрад плавно вовлекает его в разговор, прежде, чем станет очевидной мой неуклюжесть. Как и планировалось, я играю стеснительного молодого человека из хорошей семьи.
«Вы собираетесь на завтрак? Моя жена, увы, страдает морской болезнью и отдыхает в каюте. Пойдемте вместе?»
Я полу-прячусь за Конрада так изысканно, как могу и слегка трясу головой, глядя в пол. Это единственный способ для меня выразить, что я думаю о такой идее.
«Как видите, мой господин очень стесняется».
«Ах, мне так жаль это слышать. Когда я услышал, как кто-то рискнул прошмыгнуть на корабль, преследуя своего помолвленного, я удивлялся, что бы это мог быть за цветущий юный красавец…»
Вольфрам, мы стали темой скандала.
Джентльмен средних лет снова надевает шляпу и парик с элегантным выражением лица.
«Я никогда не представлял, что это будет такой милый… о, прошу прощения. Я уверен, у вас своя доля неприятностей… Прошу простить мое запоздалое представление; я – Хискруйф из Миссинаи, а это моя дочь, Беатрис».
Милой должна быть дочь этого мужчины, а не я.
Онаи носит бледно розовое платье, светло коричневые волосы, которые она унаследовала от родителей, связаны в два хвостика. Она пристально смотрит на меня. Я чувствую совершенную неспособность врать перед таким маленьким ребенком, так что могу только предоставить это Конраду.
«мой хозяин – Митсуемон из дома торговцев шелком в Эчиго. Я зовусь Какуношин оттуда же».
«Эчиго? Где это такое?»
«Это к востоку от Экчу».
«Экчу…»
«К северу от Хида».
«Н-ну, вы, похоже, прибыли из в самом деле очень далекой страны».
Полная путаница: большой успех.
Я хотел «Мегуми Фрилоудер», но Конрад – фанат Комона-сама. Довольно странно, звуки названия шелкового торгового дома отдаются эхом в моих ушах.
«И вы, должно быть, направляетесь на Огненный Фестиваль Ван дер Веера?»
«Как можно быть таким идиотом?!»
Слой, угрожающий голос доносится откуда-то поблизости, и я рефлекторно бросаюсь туда. Каку-сан, то есть Какуношин, извиняется перед Хискруйффом и бежит за мной. Мы проходим двери трех люксовых кают на бегу и заворачиваем по коридору кабин первого класса к палубе.
Моряк, который каждым дюймом выглядит морским волком, бьет мальчика, который, видимо, его ученик. Возможно, это как раз возраст, когда люди начинают в этом мире работать, но все же – мальчик выглядит года на два или три моложе, чем я.
Конрад. Который, похоже, почувствовал мои мысли, коротко бормочет: «Пожалуйста, не устраивай сцену».
«Но он всего лишь ребенок!»
«Неплохо было бы, если бы его больше не били?»
Светло карие глаза обратились, вперившись в мои, полностью сдвигаясь в роль.
«Я заявляю, Юный Господин, ваши капризы меня убьют».
Я ощущаю себя теперь полностью расточительным ребенком; мой затылок болит.
«На этом корабле ученики так рано получают тумаков?»
«Закрой свой рот, я делаю что хочу с… ах, мои нижайшие извинения за такую безобразную сцену, сэр».
Поведение моряка меняется, едва он понимает, что мы – пассажиры выше первого класса.
«Но что я могу поделать, когда он так по-дурацки ошибается, а?»
«Это портит настроение моему господину».
«Аааах… так этот юный джентльмен – ваш господин?»
Конрад что-то передает моряку – вероятно, деньги. Человек оборачивается через плечо, глядя на меня. Он недовольно ухмыляется и чешет подбородок.
«Хорошо! Я уверен, что позаботился о нем достаточно. Мои извинения за неудобства, ваши благородия!»
«Довольно. Убирайся с наших глаз».
Он делает жест, уходя, и мальчик, который был сшиблен, скорчившись у борта корабля, глубоко кланяется и убегает. Он выглядит одним из веснушчатых ребят, которых всегда полно в американской рекламе.
«Ух… так это все деньгами».
«Это делает больно твоей совести или чувству справедливости? Но теперь мы по крайней мере знаем, что он – человек, которого можно купить».
«Да, и бандит, который бьет детей. Фи, я теперь в полностью безразличном настроении».
«Безразличном?»
«Да. Когда я здесь, я не перестаю удивляться – почему, все же, я Мао?»
Обычный ученик старшей школы, улетающий в другой мир, уплывающий на большое приключение – герой или волшебник или принц, вот что первым придет кому-то на ум. Но я был загнан на работу «Короля Демонов», и оружие, за которым я направляюсь – «демонический меч».
Я опираюсь спиной на деревянный борт, наслаждаясь мягким океанским бризом. Красные пряди треплются у меня на лбу и ощущаются как принадлежащие кому-то другому.
«Я продолжаю думать – я такой невезучий, что за катастрофа. Но я чувствую, что я наконец понял, как я был неправ. Я имею в виду, есть еще так много, ну…»
«Несчастных людей на свете?»
Конрад наклоняется вперед, скрестив руки, наигрывая в конце. «Юури. Значит, ты думаешь, что тот мальчик был несчастен».
«Но в Японии он вероятно был бы первогодком средней школы, или может быть даже в начальной школе, посреди быстрого роста! Дети не должны использоваться с труде – даже ООН и ЮНИСЕФ так говорят!И он получает побои за ошибки, к тому же… разве нет никаких конвенций о правах детей?»
«…даже так».
Он тянет меня за руку, и мы направляемся обратно к каютам.
«Не однобоко ли с твоей стороны предполагать, что он несчастен?»
«Мооожет быть…»
В воздухе чувствуется радостный запах: запах свежеиспеченного хлеба, масла, тающего на сковороде и шкворчащего бекона.
«Я на самом деле больше задумываюсь о Хискруйффе».
Имя снова вызывает на ум то эксцентричное приветствие. Аааах, я был так удивлен. Мир – поистине большое место.
«Он сказал, что он из какого-то города, верно? Это близко отсюда?»
«Миссинаи – на северной окончености Хильдярда, но… то приветствие в ходу у высших слоев дворянства Кавалькады».
«Это… эм… совершенно незабываемо, даже если хочешь забыть?»
Так значит, вся элита общества, вместо «как поживаете», сверкает и блистает друг на друга? Что же делают молодые люди, у которых еще есть волосы? Они же не могут быть все как Коуджи Томита, верно?
«Погоди, ты имеешь в виду ту Кавалькаду?
«Да, именно ту. И тот человек был настоящим мастером. Возможно, он играет роль заботливого отца, но рука, которая держала руку дочери, была покрыта мозолями от меча».
«Мозолями от меча?! Вау, это еще что, кактусы. Ну, как бы хорош он ни был, он никогда не был таким мастером мечей, как ты, Кон… Каку-сан».
«О, Молодой господин – мастер мечей! Теперь вы заставляете меня смущаться».
Возвращаемся к нашим ролям. Мы уже близко от входа в столовую.
«Ах, но мне потребовалось восемьдесят лет, чтобы лишь достичь этого. Любой бы добился успеха, если бы отмахал мечом так долго. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, я полагаю?»
«Ах-хах, так ты посвятил себя мастерству меча на восемьдесят лет, да? Как Йошиноя!»
Аааа., теперь я хочу поесть немного из Мясной Чаши Йошиноя.
читать дальшеУ меня такое ощущение, что я смогу услышать океан, если приложу к уху этот камень, потому что он почти наверняка пересек океан, чтобы попасть сюда из какой-то далекой страны.
«Вы можете слышать океан, даже если не прижмете его к уху – в конце концов, мы по нему путешествуем. Вот, Ваше Величество, прошу вас, вставайте. Или решите наконец, хотите вы встать или спать».
«Вау, качает!»
«Конечно. Мы ведь на корабле».
О да.
Мы путешествуем на корабле, чтобы обрести сильнейшее, наихудшее смертельное оружие в мире: легендарный меч Моргиф, которым может владеть только Мао и который, говорят, спит на острове Ван дер Веер во владениях Шимарона, где живет очень много и только людей.
Потребовалось много убеждений, чтобы склонить Гюнтера, что отправиться в маскировке под видом не вызывающих подозрения людей будет лучшим выбором, чем высылать армаду и подставиться под атаку. Мои черные волосы были выкрашены в красный, чтобы избежать подозрений; когда Гюнтер это увидел, он затрясся, глаза его наполнились слезами, и он застенал: «Мой Король – он…» Да, и когда я стану твоим Шибуей Юури? Я не броские слова о Страже Щибуя, хихи.
Плач был ужасающим, когда он узнал, что не сможет пойти с нами – он умудрился разбить три дорогих на вид бокала в отчаянии. Но было бы полной катастрофой, если бы мы отправились бродить по землям людей с убер-красотой вроде него, и девушки носились бы за ним. И кроме того, если у меня не будет кого-то умного, кто останется в столице и прикроет меня, могут просочиться новости, что короля нет на месте – когда я все это ему объяснил, в ответ я получил вот что: «Я столь презираем вами, Ваше Величество?» Затем, когда я торопливо сказал ему, как один из те боссов высшего полета, что у меня нет к нему особенных чувств вроде приязни или неприязни, пролились слезы. Я не встречал слишком уж много людей с таким примечательным провалом между из внешностью и личностью.
В конце-концов, я как-то смог убедить своего наставника, и покинул страну только вместе с Каку-саном, то есть Конрадом, в сопровождении.
Среди людских королевств Кавалькады, Зондергаарда и Хильдъярда, расположенных за морем от королевства Шинма, Хильдъярд – единственная страна,с которой у королевства Шинма есть дипломатические отношения. Мы прибыли на чужую землю спустя три дна после отправления на торговом корабле из портового города в области Вальде.
Хильдъярд поддерживал отношения с королевством Шинма, несмотря на неприязнь соседних стран, вероятно из благодарности за помощь во время его основания. Но это только официальная сторона; правда в том, что торговля выгоднее, чем остракизм.
Эта страна умеет считать.
Шильдкраут расположен на южной оконечности Хильдъярда. Если бы там был аэропорт, это был бы узел: корабли и люди собираются здесь со всего мира, и это вживую словно карта торговых народов в миниатюре. Закупив некоторые популярные у людей продукты на рынке, мы сели на здоровенный пассажирский корабль, отправляющийся на остров Ван дер Веер.
По крайней мере, таков был план.
На лайнере класса люкс у Гюнтера был резерв местного координатора (видимо, есть люди, связанные с мадзоку, разместившиеся в различных местах на разных территориях, нечто вроде большой схемы разведки), хотя и не уровня «Титаника», по крайней мере настолько же велик, как Пинч-Хиттер-Ник. Мне понадобилось двадцать секунд, чтобы пробежать от одного конца корабля до другого, так что видимо, он имеет сто метров или около того в длину.
Моряки, носящие светло-синюю форму, работают на тесном месте под свернутыми, незапятнанно белыми парусами. Пассажиры, поднимающиеся на борт, одеты в стиле леди и джентльменов примерно восемнадцатого века; от количества богажа, который заносят их носильщики, отвисает челюсть.
«Вау… единственные корабельные плавания, которые у меня были, были на пиратском корабле в Хаконе и Речной лодке Марка Твена в Диснейленде».
«Не знаю насчет первого, но путешествие на речной лодке Марка Твена должно было быть коротким, хмм?»
Мы вполне хорошо вошли в свои роли людей к этому времени: «Молодой господин». «Прекрати, непохоже, что я – Натсуме Соусеки». И «Тогда ты предпочтешь хозяина и слугу?» «Ни в коем случае, я не хочу быть каким-то старым гусаком. Называй меня лучше Гоинкио». «Разве это не сделает тебя еще старше?» - перебрасываемся мы друг с другом.
В конце концов, мы соглашаемся на бездельничающем богатом ребенке и его гувернере, и заставляем швейцара указать нам нашу каюту – вероятно, лучшую на корабле. Все шутки прекращаются, когда мы открываем дверь.
«…Она громадна, вне сомнений, но… эм…»
Гостиная продолжается дальше в спальню. Та вполне просторна. Стены и потолок, даже рама окна красиво украшены. Это не совсем номер в Ритц, но вы никогда не подумали бы, что это на корабле. Конечно, есть ванна и туалет и другие удобства, так же как и диваны и чайный столик, с резными кошачьими лапами. Пол расписан прихотливо переплетенными узорами.
«Зачем тут двойная кровать? Я имею в виду, более важно…»
«Ты опоздал!»
Почему Вольфрам так свободно расселся на двойной кровати?
Я полагаю, что ошарашенный взгляд на лице Конрада означает, что он этого тоже не ожидал.
«Судя по внешнему виду, эта комната обычно бронируется для новобрачных. Я полагаю, Ваше Ве… мои юные господа все еще пребывают в добрачном периоде?»
«Я тоже не знаю, кто отвечает за эту путаницу».
Следующий период посвящен Вольфраму, мучимому жестокой морской болезнью, и так проходит полслеполуденное время. Вот-вот начнется второй день моего путешествия на громадном лайнере класса люкс.
«Пожалуйста, вставайте, Ваше Величество, или вы хотите, чтобы я принес завтрак в постель? Официант уже поставил его на столе».
Голос, все еще близкий к мертвому, доносится из-под одеял:
«Не говорите о еде передо мной…»
«Ох, ладно. Давайте переоденемся, умоемся и пойдем поедим. Я морской болезнью не страдаю».
Вольфрам, который прокрался за нами на корабль и хитростью пролез на борт, устроился перед туалетом, как только мы отплыли. Теперь он истощен и отказывается что-либо есть или пить, даже воду. Он даже ссориться со мной не может. С взъерошенными золотыми волосами на побледневших щеках и слегка прикрытыми глазами, он выглядит словно ангел, который упал на землю и в отчаянии от того, что не может вернуться домой.
«Разве ты вообще ничего не хочешь съесть? Хлеб, или мороженое, или пудинг? Давай хотя бы позовем обслуживание номеров, чтобы попить чего-нибудь принесли. Вроде молока, или апельсинового сока, или может быть, йогурт?»
«Буээээ…»
«Извини! Я думаю, у йогурта противоположный эффект?!»
«Теперь Юури… я имею в виду, Юный Господин, не дразните пациента. Вот, держись, я надену тебе контактные линзы».
Контактные линзы из Шинма, разработанные со всем гением мадзоку, превращают мои глаза в светло-карие. Обычный, красноволосый, кареглазый человек.
«Так у Вольфрама не все в порядке с кораблями, да? Я даже как-то жалею его».
«вот почему я говорил ему не уходить. Но он выглядел столь жалобно, что я потерял желание читать ему лекцию».
Как раз тогда открывается дверь соседней каюты, и кто-то выходит в коридор: элегантно одетый среднего возраста джентльмен, держащий за руку маленькую девочку, которой на вид около пяти. Он не такой высокий, как мадзоку, но он крепкого сложений, и смотрится так, словно перед ним еще несколько лет активной деятельности. Какой деятельности, я не представляю.
Смелая улыбка появляется на лице джентльмена под его подкрученными бежевыми усами, и он медленно идет к нам, держа правую руку на роскошных волосах того же цвета и шляпе на них. Затем…
«Доброе утро!»
«Вах!»
Он одновременно снимает и шляпу, и волосы. Утреннее солнце сверкает на его лысой голове.
Я невольно отступаю назад. Это что-то вроде внезапного выхода носителя парика, или что-то такое?
«Я должен принести извинения, мой господин еще не привык к приветствиям Кавалькады».
Конрад кивает, улыбаясь, положив руку мне на спину.
«Ох, так это было приветствие?»
Контакт с иностранными культурами всегда полон сюрпризов.
Конрад плавно вовлекает его в разговор, прежде, чем станет очевидной мой неуклюжесть. Как и планировалось, я играю стеснительного молодого человека из хорошей семьи.
«Вы собираетесь на завтрак? Моя жена, увы, страдает морской болезнью и отдыхает в каюте. Пойдемте вместе?»
Я полу-прячусь за Конрада так изысканно, как могу и слегка трясу головой, глядя в пол. Это единственный способ для меня выразить, что я думаю о такой идее.
«Как видите, мой господин очень стесняется».
«Ах, мне так жаль это слышать. Когда я услышал, как кто-то рискнул прошмыгнуть на корабль, преследуя своего помолвленного, я удивлялся, что бы это мог быть за цветущий юный красавец…»
Вольфрам, мы стали темой скандала.
Джентльмен средних лет снова надевает шляпу и парик с элегантным выражением лица.
«Я никогда не представлял, что это будет такой милый… о, прошу прощения. Я уверен, у вас своя доля неприятностей… Прошу простить мое запоздалое представление; я – Хискруйф из Миссинаи, а это моя дочь, Беатрис».
Милой должна быть дочь этого мужчины, а не я.
Онаи носит бледно розовое платье, светло коричневые волосы, которые она унаследовала от родителей, связаны в два хвостика. Она пристально смотрит на меня. Я чувствую совершенную неспособность врать перед таким маленьким ребенком, так что могу только предоставить это Конраду.
«мой хозяин – Митсуемон из дома торговцев шелком в Эчиго. Я зовусь Какуношин оттуда же».
«Эчиго? Где это такое?»
«Это к востоку от Экчу».
«Экчу…»
«К северу от Хида».
«Н-ну, вы, похоже, прибыли из в самом деле очень далекой страны».
Полная путаница: большой успех.
Я хотел «Мегуми Фрилоудер», но Конрад – фанат Комона-сама. Довольно странно, звуки названия шелкового торгового дома отдаются эхом в моих ушах.
«И вы, должно быть, направляетесь на Огненный Фестиваль Ван дер Веера?»
«Как можно быть таким идиотом?!»
Слой, угрожающий голос доносится откуда-то поблизости, и я рефлекторно бросаюсь туда. Каку-сан, то есть Какуношин, извиняется перед Хискруйффом и бежит за мной. Мы проходим двери трех люксовых кают на бегу и заворачиваем по коридору кабин первого класса к палубе.
Моряк, который каждым дюймом выглядит морским волком, бьет мальчика, который, видимо, его ученик. Возможно, это как раз возраст, когда люди начинают в этом мире работать, но все же – мальчик выглядит года на два или три моложе, чем я.
Конрад. Который, похоже, почувствовал мои мысли, коротко бормочет: «Пожалуйста, не устраивай сцену».
«Но он всего лишь ребенок!»
«Неплохо было бы, если бы его больше не били?»
Светло карие глаза обратились, вперившись в мои, полностью сдвигаясь в роль.
«Я заявляю, Юный Господин, ваши капризы меня убьют».
Я ощущаю себя теперь полностью расточительным ребенком; мой затылок болит.
«На этом корабле ученики так рано получают тумаков?»
«Закрой свой рот, я делаю что хочу с… ах, мои нижайшие извинения за такую безобразную сцену, сэр».
Поведение моряка меняется, едва он понимает, что мы – пассажиры выше первого класса.
«Но что я могу поделать, когда он так по-дурацки ошибается, а?»
«Это портит настроение моему господину».
«Аааах… так этот юный джентльмен – ваш господин?»
Конрад что-то передает моряку – вероятно, деньги. Человек оборачивается через плечо, глядя на меня. Он недовольно ухмыляется и чешет подбородок.
«Хорошо! Я уверен, что позаботился о нем достаточно. Мои извинения за неудобства, ваши благородия!»
«Довольно. Убирайся с наших глаз».
Он делает жест, уходя, и мальчик, который был сшиблен, скорчившись у борта корабля, глубоко кланяется и убегает. Он выглядит одним из веснушчатых ребят, которых всегда полно в американской рекламе.
«Ух… так это все деньгами».
«Это делает больно твоей совести или чувству справедливости? Но теперь мы по крайней мере знаем, что он – человек, которого можно купить».
«Да, и бандит, который бьет детей. Фи, я теперь в полностью безразличном настроении».
«Безразличном?»
«Да. Когда я здесь, я не перестаю удивляться – почему, все же, я Мао?»
Обычный ученик старшей школы, улетающий в другой мир, уплывающий на большое приключение – герой или волшебник или принц, вот что первым придет кому-то на ум. Но я был загнан на работу «Короля Демонов», и оружие, за которым я направляюсь – «демонический меч».
Я опираюсь спиной на деревянный борт, наслаждаясь мягким океанским бризом. Красные пряди треплются у меня на лбу и ощущаются как принадлежащие кому-то другому.
«Я продолжаю думать – я такой невезучий, что за катастрофа. Но я чувствую, что я наконец понял, как я был неправ. Я имею в виду, есть еще так много, ну…»
«Несчастных людей на свете?»
Конрад наклоняется вперед, скрестив руки, наигрывая в конце. «Юури. Значит, ты думаешь, что тот мальчик был несчастен».
«Но в Японии он вероятно был бы первогодком средней школы, или может быть даже в начальной школе, посреди быстрого роста! Дети не должны использоваться с труде – даже ООН и ЮНИСЕФ так говорят!И он получает побои за ошибки, к тому же… разве нет никаких конвенций о правах детей?»
«…даже так».
Он тянет меня за руку, и мы направляемся обратно к каютам.
«Не однобоко ли с твоей стороны предполагать, что он несчастен?»
«Мооожет быть…»
В воздухе чувствуется радостный запах: запах свежеиспеченного хлеба, масла, тающего на сковороде и шкворчащего бекона.
«Я на самом деле больше задумываюсь о Хискруйффе».
Имя снова вызывает на ум то эксцентричное приветствие. Аааах, я был так удивлен. Мир – поистине большое место.
«Он сказал, что он из какого-то города, верно? Это близко отсюда?»
«Миссинаи – на северной окончености Хильдярда, но… то приветствие в ходу у высших слоев дворянства Кавалькады».
«Это… эм… совершенно незабываемо, даже если хочешь забыть?»
Так значит, вся элита общества, вместо «как поживаете», сверкает и блистает друг на друга? Что же делают молодые люди, у которых еще есть волосы? Они же не могут быть все как Коуджи Томита, верно?
«Погоди, ты имеешь в виду ту Кавалькаду?
«Да, именно ту. И тот человек был настоящим мастером. Возможно, он играет роль заботливого отца, но рука, которая держала руку дочери, была покрыта мозолями от меча».
«Мозолями от меча?! Вау, это еще что, кактусы. Ну, как бы хорош он ни был, он никогда не был таким мастером мечей, как ты, Кон… Каку-сан».
«О, Молодой господин – мастер мечей! Теперь вы заставляете меня смущаться».
Возвращаемся к нашим ролям. Мы уже близко от входа в столовую.
«Ах, но мне потребовалось восемьдесят лет, чтобы лишь достичь этого. Любой бы добился успеха, если бы отмахал мечом так долго. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, я полагаю?»
«Ах-хах, так ты посвятил себя мастерству меча на восемьдесят лет, да? Как Йошиноя!»
Аааа., теперь я хочу поесть немного из Мясной Чаши Йошиноя.
-
-
30.03.2011 в 01:20Хотя, их неплохо бы причесать, но я и этому безумно рада. Еще раз спасибо)))
-
-
30.03.2011 в 07:58-
-
30.03.2011 в 13:12-
-
31.03.2011 в 00:19Нам, ККМовцам, гораздо труднее, чем, скажем, любителям СейлорМун
Если бы не сей факт, я бы точно не стал лезть со своими "талантами"
Сейчас правда по реаловым причинам не получается переводить так быстро, как первый том, но обещаю - я это дело не брошу. 3-4 томов у меня нет, но зато мне сказали где найти пятый... покончу со вторым, возьмусь за него.
-
-
01.04.2011 в 01:08А нет в новеллах момента, где Вольфрам просыпается в постели Юури, ну и т. д.
Просто я от кого-то слышала, что этот момент прописан хорошо, вот бы почитать...
-
-
01.04.2011 в 01:16-
-
01.04.2011 в 07:55-
-
10.02.2012 в 11:44жаль, что дальше придется что-то придумывать
-
-
04.03.2018 в 19:34Сейчас правда по реаловым причинам не получается переводить так быстро, как первый том, но обещаю - я это дело не брошу.
Прошу прощения, но где же переводы следующих глав?
-
-
04.03.2018 в 19:55К текущему моменту, надо полагать, кому надо, тот уже сможет отыскать эти самые переводы в качестве куда лучшем, чем моя криворукая буквалистика
-
-
05.03.2018 в 00:54Увы, других (продолжение) пока не нашла.
Такая реакция, словно и спросить нельзя...