Снова для согильдийцев. В рамках разрешения некоторых споров :)

[Elendil]

"Неоконченные Сказания", Кристофер Толкиен. "История Галадриэль и Келеборна", перевод как обычно мой

В истории Средиземья нет области более полной проблем, нежели история Галадриэль и Келеборна, и следует признать, что есть несколько несоответствий, «известных традиционно»; или, с другой стороны, роль и значимость Галадриэль просто медленно проявлялись, и ее история претерпевала постоянные обновления.
Так, в общих чертах, очевидно, что согласно первоначальной концепции полагалось, что Галадриэль ушла на восток через горы из Белерианда одна, до окончания Первой Эпохи, и встретила Келеборна в его собственной стране – Лориене; это четко отражено в неопубликованных записях, и та же идея стоит за словами Галадриэль к Фродо в «Братстве Кольца II-7», где она говорит о Келеборне, что «Он жил на Западе со дней рассвета, и я жила с ним вместе бессчетные годы»; ведь после падения Нарготронда и Гондолина я перешла через горы, и мы вместе вели наш долгий бой в этом мире на протяжении столетий». По всей вероятности, по этой концепции Келеборн был Нандором (то есть одним из тех Телери, что отказались пересечь Мглистые Горы во время Великого Похода от Куивиэнена).
С друг ой стороны, в Приложении В к «властелину Колец» появляется следующая версия истории; отмечено, что в начале Второй Эпохи «В Линдоне к югу от Луны временно жил Келеборн, родич Тингола; его женой была Галадриэль, величайшая из эльфийских женщин». А в примечаниях к «Te Road Goes Ever On And On” (1968 г., стр.60) сказано, что Галадриэль «перешла через горы Эредлуин со своим мужем Келеборном (одним из Синдар) и ушла в Эрегион».

В «Сильмариллионе» есть упоминание о встрече Галадриэль и Келеборна в Дориате и о его родстве с Тинголом; равно как и об их пребывании среди Эльдар, которые остались в Средиземье после окончания Первой Эпохи.

Причины и мотивы для решения Галадриэль остаться в Средиземье различны. Только что процитированный отрывок из “The Road…” говорит четко: «После падения Моргота и завершения Первой Эпохи на ее возвращение был наложен запрет, и она ответила гордо, что у нее и желания такого не была». Во «властелине Колец» нет столь четкого заявления, но в письме, написанном в 1967 г., отец заявлял:

Изгнанникам было разрешено вернуться – за исключением нескольких главных зачинщиков восстания, из которых к временам «Властелина Колец» оставалась только Галадриэль. Во время своего Плача в Лориене она верила, что так будет вечно, сколько будет существовать Земля. Поэтому она завершает свою песню с желанием или молитвой, что Фродо в качестве особой благодарности будет позволено очистительное (но не «штрафное» (penal)) путешествие в Эрессеа, остров в виду Амана, хотя для нее этот путь закрыт. Ее молитва была услышана - но также был снят и ее собственный запрет, в награду за ее помощь против Саурона, и прежде всего за ее отказ от предложения взять Кольцо. Так в конце мы видим ее на корабле.

Это замечание, само по себе очень позитивное, не демонстрирует, однако, что концепция запрета на возвращение Галадриэль на Запад присутствовала, когда писалось «Прощание с Лориеном», за много лет до того; и я склонен думать, что таковой не было.
В очень позднем и в основном филологическом эссе, несомненно написанном позже публикации “The Road…”, история звучит совершенно иначе:

Галадриэль и ее брат Финрод были детьми Финарфина, второго сына Индис. Финарфин был от своей матери хорош и умом, и телом, имея золотые волосы Ваниар, их мудрый и мягкий нрав и их любовь к Валар. Как мог, он держался в стороне от склок своих братьев и их отчуждения от Валар, и он часто сеял мир среди Телери, чей язык изучал. Он женился на Эарвен, дочери Короля Ольвэ из Алквалонде, и его дети были таким образом родней Королю Элу Тинголу из Дориата в Белерианде, ведь тот был братом Ольвэ; и это родство повлияло на их решение примкнуть к Исходу и оказалось очень важным впоследствии в Белерианде. Финрод был подобно отцу красив лицом и имел золотые волосы, и также мудрое и generous сердце, хотя была в нем и храбрость Нолдор, а в молодости их eagerness и неспокойствие; а от матери-Телери он получил любовь к морю и мечты о далеких землях, которые он никогда не видел. Галадриэль была величайшей из Нолдор, за исключением разве что Феанора, хотя она была мудрее него, и мудрость ее возрастала с годами.
Ее материнское имя было Нэрвен («дева-муж»?) (1), и она выросла ростом выше, чем даже обычные женщины Нолдор; она была сильной телом, умная и волевая, сочетая в себе черты хранителей знаний и атлетов Эльдар времен их молодости. Даже среди Эльдар она считалась красавицей, а ее волосы почитались невиданным чудом. Они были золотыми, как у ее отца и ее бабушки Индис, но гуще и ярче, ведь их золото было тронуто звездным светом серебра ее матери; и Эльдар говорили, что свет Двух Древ, Лаурелина и Тельпериона, вплетался в ее локоны. Многие думали, что эти самые слова впервые навели Феанора на мысль заключить и сохранить свет Древ, что позже в его руках обрела форму Сильмарилов. Ведь Феанор глядел на волосы Галадриэль с восхищением и вожделением. Он трижды просил подарить ему локон, но Галадриэль не дала ему ни единой пряди. Эти двое родичей, величайшие из Эльдар Валинора, всегда были недругами.
Галадриэль родилась в блеске Валинора, но было это незадолго, по счету Благословенной Земли, до его затемнения; и на этом ее мир и покой закончились. Поскольку в это суровое время, посреди бунта Нолдор, она металась меж путей. Она была горда, сильна и своенравна, как и все потомки Финве, кроме Финарфина; и, как ее брат Финрод, из всех родичей самый близкий ее сердцу, она мечтала о далеких землях и владениях, которые могут принадлежать ей самой, без надзора свыше. Но еще глубже таился в ней мудрый и рассудительный дух Ваниар и почтение к Валар, о котором она не могла забыть. С самых молодых лет она владела чудесным даром видеть в чужих умах, но судила о них с милостью и пониманием, и она согласилась с доброй волей всех, за исключением лишь Феанора. В нем она увидела тьму, которую она ненавидела и страшилась, хотя она и не заметила, что тень того же зла пала на умы всех Нолдор, и на нее саму тоже.
Так оно и случилось, что, когда свет Валинора угас, навсегда, как думали Нолдор, она примкнула к восстанию против Валар, приказавших им остаться; и как только она вступила на путь изгнания, она не колебалась, а отбросила последнее послание от Валар, и попала под Проклятье Мандоса. Даже после безжалостного нападения на Телери и увода их кораблей, хотя она и сражалась яростно против Феанора, защищая родичей своей матери, она не повернула назад. Ее гордость не позволяла вернуться и, побежденной, просить прощения; но теперь она пылала желанием следовать за Феанором со своей местью, в какую бы землю тот ни пришел, и биться с ним всеми возможными способами. Гордость все еще вела ее, когда, в завершение Древних Дней, после низвержения Моргота, она отказалась от прощения Валар для всех, кто сражался с ним, и осталась в Средиземье. Прошло еще две долгих эпохи, когда наконец к ней пришло все, о чем она мечтала в юности, Кольцо Власти и владычество над Средиземьем, о котором она грезила, но ее мудрость выросла окончательно, и она отказалась и, пройдя испытание, навсегда покинула Средиземье.

Это последнее предложение тесно связано со сценой в Лотлориене, когда Фродо предложил Единое Кольцо Галадриэль: «И теперь наконец свершилось. Ты сам отдашь мне Кольцо! На место Темного Властелина ты возведешь Владычицу».
В «Сильмариллионе» сказано, что во время восстания Нолдор в Валиноре Галадриэль

Жаждала уйти. Она не приносила клятвы, но слова Феанора про Средиземье тронули ее сердце, ведь она хотела увидеть огромные безнадзорные земли, и править королевством по своей воле.

В этом рассказе, однако, есть несколько моментов, от которых нет ни следа в «Сильмариллионе»: родство детей Финарфина с Тинголом как фактор, влияющий на их решение примкнуть к восстанию к Феанора; особая неприязнь и недоверие Галадриэль к Феанору с самого начала, и эффект, который она производила на него; и сражение в Алквалонде между самими Нолдор – Ангрод говорил Тинголу в Менегроте лишь только то, что дети Финарфина неповинны в убийстве Телери. Наиболее примечательно в данном фрагменте, однако, четкое утверждение, что Галадриэль отвергла прощение Валар в конце Первой Эпохи.
Позже в этом эссе сказано, что, хотя мать и звала ее Нэрвен, а отец – Артанис («знатная женщина»), имя, выбранное ею в качестве своего синдарского имени, было Галадриэль «потому что это было самое красивое из ее имен, и было дано ей ее возлюбленным, Телепорно из Телери, за которого она вышла замуж позже в Белерианде». Телепорно – это Келеборн, здесь имеющий иную историю, что обсуждается ниже; о самом имени см. Приложение Е.
Совершенно иная история, придуманная, но так никогда и не рассказанная, о действиях Галадриэль во время восстания Нолдор появляется в очень поздней и частично нечитаемой записке: последней записке отца на тему Галадриэль и Келеборна, и возможно последней о Средиземье и Валиноре, написанной в последний месяц его жизни. В ней он обрисовал ведущий статус Галадриэль еще в Валиноре, равный, если не превосходящий Феанора; и здесь сказано, что после присоединения к бунту Феанора она во всем ему противостояла. Она действительно желала покинуть Валинор и уйти в большой мир Средиземья для приложения своих талантов; ведь, будучи искусной умом и быстрой в действии, она уже получила все, что могла получить, из обучения, которое Валар считали достаточным для Эльдар, и она чувствовала себя неуютно под контролем в Амане. Это желание Галадриэль было, видимо, известно Манве, и он не ставил ей запретов; но также ей не давали и формального разрешения на уход. Перебирая, что она может сделать, мысли Галадриэль обратились к кораблям Телери, и она на время отправилась жить с родней своей матери в Алквалонде. Там она встретила Келеборна, который здесь снова принц Телери, внук Ольвэ из Алквалонде и таким образом ее близкий родич. Вместе они задумали построить корабль и отплыть в Средиземье; и они были готовы искать дозволения Валар на свое путешествие, когда Мелькор бежал из Валмара и, вернувшись с Унголиант, уничтожил свет Древ. В бунте Феанора, последовавшем за Затемнением Валинора, Галадриэль не участвовала: на деле, она вместе с Келеборном героически сражалась, защищая Алквалонде от нападения Нолдор, и корабль Келеборна удалось сохранить. Галадриэль, покидая Валинор и ужаснувшаяся жестокости Феанора, отплыла в темноту, не дожидаясь дозволения Манве, которое несомненно состояло бы в тот час, однако при том узаконило бы само ее желание. Таким образом, она попала под запрет, наложенный на всех уходящих, и Валинор был закрыт для ее возвращения. Но они вместе с Келеборном добрались до Средиземья немного быстрее Феанора, и приплыли в гавань, где правил Кирдан. Там их приняли с радостью, как родичей Эльвэ (Тингола). Годы спустя они не присоединились к войне против Ангбанда, которую считали безнадежной под запретом Валар и без их помощи; их совет был покинуть Белерианд и собраться с силами на Востоке (где, как они опасались, Моргот может наращивать силы), подружившись и обучая Темных Эльфов и Людей тех земель. Но такая политика не могла найти поддержки среди эльфов Белерианда, и Галадриэль с Келеборном отправились за Эред Линдон до окончания Первой Эпохи; и когда они получили разрешение Валар вернуться на Запад, они отклонили его.
Этот рассказ, выводящий Галадриэль из всякой связи с восстанием Феанора, даже вплоть до ее самостоятельного отплытия (с Келеборном) из Амана, существенно отличен от всего, рассказанного во всех иных местах. Он вырос из «философских» (больше, чем из «логических») предположений, касающихся природы неудобства Галадриэль в Валиноре с одной стороны и ее силы и положения в Средиземье с другой. То, что это могло бы повлечь значительные изменения в сюжете «Сильмариллиона», очевидно; но отец несомненно собирался на это пойти. Здесь можно отметить, что Галадриэль не появляется в оригинальном рассказе о восстании Нолдор, который существовал задолго до ее введения; а также, конечно, что после ее появления в рассказах о Первой Эпохе ее действия все еще могли радикально меняться, поскольку «Сильмариллион» не был издан. Изданная книга, однако, была сформирована из законченных рассказов, и я не мог вводить лишь только задуманные изменения.
С другой стороны, превращение Келеборна в Телери из Амана противоречит не только утверждениям «Сильмариллиона», но также и цитированному уже из “The Road…” и Приложения В «Властелина Колец», где Келеборн – это Синдар из Белерианда. Что касается того, зачем требовалось это фундаментальное изменение в его истории, можно ответить, что оно выросло из нового сюжетного элемента – отплытия Галадриэль из Амана отдельно от войска мятежных Нолдор; но Келеборн уже превратился в Телери и в выше цитированном тексте, где Галадриэль участвовала в восстании Феанора и походе из Валинора, в котором нет указаний, как Келеборн попал в Средиземье.
Боле ранняя история (безотносительно вопроса о запрете и прощении), к которой относятся положения «Сильмариллиона», “The Road…” и Приложения В «Властелина Колец», совершенно ясна: Галадриэль, придя в Средиземье как одна из лидеров второй группы Нолдор, встретила Келеборна в Дориате, и позже вышла за него замуж; он был внуком брата Тингола Эльмо – туманной фигуры, о котором неизвестно ничего, кроме того что он был младшим братом Эльвэ (Тингола) и Ольвэ, и был «любим Эльвэ, с которым он остался» (сын Эльмо носит имя Галадон, а его дети – Келеборн и Галатил; Галатил был отцом Нимлот, которая вышла замуж за Диора Наследника Тингола и была матерью Эльвинг. По этой генеалогии Келеборн был родичем Галадриэль, внучки Ольвэ из Алквалонде, но не таким близким, как в варианте, где он стал внуком Ольвэ). Естественно предположить, что Келеборн и Галадриэль присутствовали при падении Дориата (в одном месте сказано, что Келеборн «избежал ловушки в Дориате»), и возможно помогли Эльвинг бежать в Гавани Сириона с Сильмарилом – но это нигде не утверждается. Келеборн упомянут в Приложении В «Властелина Колец» как живший временно в Линдоне к югу от Луны (2); но в ранние годы Второй Эпохи они перешли через горя в Эриадор. Их последующая история, на той же фазе (назовем это так) творчества отца, пересказана в коротком рассказе, следующем здесь.

Comments

[Elendil]

Касательно Галадриэль и Келеборна.

Текст, носящий этот заголовок – короткий и торопливый набросок, очень грубо составленный, и это несомненно практически единственный сюжетный источник по событиям на Западе Средиземья вплоть до разгрома и изгнания Саурона из Эриадора в 1701 году Второй Эпохи. Помимо этого есть лишь немногое в кратких и нечетких записях в Повести Лет, и много более обобщенный и избирательный рассказ в «О Кольцах Власти и Третьей Эпохе» (опубликовано в «Сильмариллионе»). Несомненно, что данный текст был написан после издания «Властелина Колец», и по причине ссылок на книгу, и по факту, что Галадриэль названа дочерью Финарфина и сестрой Финрода Фелагунда (поскольку это поздние имена принцев, представленные в исправленной редакции, см. п.20). Этот текст сильно изменен, и не всегда возможно понять, что принадлежит времени написания, а что сделано позже. Это относится к ссылкам на Амрота, делающим его сыном Галадриэль и Келеборна; но когда бы эти ссылки не были вставлены, я думаю, несомненно, что это была новая концепция, более поздняя, чем написание «Властелина Колец». Если бы он предполагался их сыном, когда писалась книга, этот факт несомненно был бы упомянут.
Очень примечательно, что в этом тексте не только не упоминается запрет на возвращение Галадриэль на Запад, но даже кажется, из фрагментов в начале, что такая идея и не присутствовала; в то время как далее по тексту оставление Галадриэль в Средиземье после поражения Саурона в Эриадоре приписано ее чувству, что ее долг – не уходить, пока тот не будет окончательно повержен. Это главная поддержка взгляда (сомнительного), приведенного выше, что рассказ о запрете был позднее, чем написание «Властелина Колец»; см. далее также рассказ об истории Элессар.
Следующее пересказано из этого текста, с некоторыми добавленными комментариями, отмеченными квадратными скобками.

Галадриэль была дочерью Финарфина и сестрой Финорда Фелагунда. Ее хорошо приняли в Дориате, потому что ее мать, Эарвен, дочь Ольвэ, была Телери и племянницей Тингола, и поскольку народ Финарфина не участвовал в Братоубийстве в Алквалонде; и она стала подругой Мелиан. В Дориате она встретила Келеборна, внука Эльмо, брата Тингола. Из любви к Келеборну, который не покинул бы Средиземье (и возможно, из некоторой собственной гордости, ведь она была одной из жадных до приключений там), она не ушла на Запад после Падения Мелькора, но перешла Эред Линдон с Келеборном и пришла в Эриадор. Когда они вступали в эти земли, многие Нолдор следовали за ними, вместе с Серыми Эльфами и Зелеными Эльфами; и некоторое время они жили в стране около озера Ненуиал (Эвендим, к северу от Шира). Келеборна и Галадриэль стали считать Владыкой и Владычицей Эльдар в Эриадоре, включая бродячие группы Нандорского происхождения, которые никогда не пересекали Эред Линдон и не приходили в Оссирианд [см. Сильмариллион]. Во время их пребывания возле Ненуиал родился, где-то между 350 и 400 годами, их сын Амрот [Время и место рождения Келебриан, здесь или же позже в Эрегионе, или даже еще позднее в Лориене, не было определено].
Но постепенно Галадриэль стала беспокоиться, что Саурон снова, как в давние дни пленения Мелькора, остался на свободе. Или более того, поскольку Саурон до сих пор не был самостоятелен, а его действия не считались происходящими из собственного злого духа, она ощущала, что существовало некое зло, со своими целями, где-то в пределах мира, и казалось оно происходящим из источника далеко на востоке, за Эриадором и Мглистыми Горами.
Келеборн и Галадриэль поэтому отправились на восток, примерно в 700 году Второй Эпохи, и основали (в первую очередь, но не в одиночку) королевство Нолдор Эрегион. Возможно, Галадриэль выбрала это место, поскольку знала о Гномах Казад-Дума (Мории). Часть гномов жила и всегда оставалась на восточных склонах Эред Линдон (3), где были построены очень древние города Ногрод и Белегост – недалеко от Ненуиал; но они перебросили основные свои силы в Казад-Дум. Келеборн не питал симпатии к гномам любого народа (что он показал Гимли в Лотлориене), и никогда не простил им участия в разрушении Дориата; но в том вторжении участвовало только воинство Ногрода, и оно было уничтожен в битве при Сарн Атрад. Гномы Белегоста были смятены и напуганы этим исходом, и это ускорило их отбытие на восток в Казад-Дум (4). Так что гномов Мории можно было считать в падении Дориата и не врагами эльфам. В любом случае, Галадриэль была более дальновидна в этом вопросе, чем Келеборн; и она предвидела с самого начала, что Средиземье не может спастись от «осадков зла», оставленных Морготом, без союза всех народов, которые своими путями и в своей мере противостояли ему. Она также глядела на гномов взглядом командира, видя в них лучших воинов для борьбы с орками. Более того, Галадриэль была Нолдэ, и имела естественную симпатию к их уму и пламенной любви к мастерству, симпатию много большую, чем между многими Эльдар: гномы были «Детьми Ауле», а Галадриэль, как и прочие Нолдор, была ученицей Ауле и Йаванны в Валиноре.

[Elendil]

Среди спутников Галадриэль и Келеборна имелся мастер по имени Келебримбор [Здесь он назван одним из выживших в Гондолине, бывшим среди лучших мастеров Тургона; но текст изменен на более позднюю историю, что он был потомком Феанора, как указано в Приложении В «Властелина Колец» (в пересмотренном издании), и больше детализировано в «Сильмариллионе», где он назван как сын Куруфина, пятого сына Феанора, который отстранился от своего отца и остался в Нарготронде, когда Келегорм и Куруфин были изгнаны]. Келебримбор обладал «почти «гномским» искусством в мастерстве»; и он вскоре стал главным мастером-архитектором Эрегиона, вступив в тесные отношения с гномами Казад-Дума, среди которых его лучшим другом был Нарви [В надписи на Западных воротах Мории Гэндальф прочитал: Im Narvi hain echant: Celebrimbor o Eregion teithant i thiw hin: «Я, Нарви, создал их. Келебримбор из Холлина нанес эти знаки»]. И эльфы, и гномы получили большую выгоду от этой связи: так Эрегион стал намного сильнее, а Казад-Дум гораздо прекраснее, чем они могли достичь в одиночестве.
[Этот рассказ об основании Эрегиона согласуется с тем, что сказано в «О Кольцах Власти», но ни там, ни в кратких строчках Приложения В «Властелина Колец» нет упоминания о присутствии Галадриэль и Келеборна; в самом деле в последнем (опять, лишь в пересмотренной редакции) Келебримбор был назван Владыкой Эрегиона].
Постройка столицы Эрегиона, Ост-ин-Эдил, была начата около 750 года Второй Эпохи» дата, указанная в Повести Лет как основание Эрегиона Нолдорами]. Новости об этих событиях достигли ушей Саурона, и увеличила страхи, которые он ощущал касательно прихода Нуменорцев в Линдон и на берега дальше к югу, и их дружбе с Гил-Гэладом; и он также слышал об Альдарионе, сыне Тар-Менельдура, Короля Нуменора, ныне ставшем великим кораблестроителем, чьи суда теперь прибыли и далеко на юг, в Харад. Саурон потому покинул Эриадор на время, и выбрал земли Мордора, как их назвали позднее, для создания крепости для противостояния угрозе высадки Нуменорцев [это датировано 1000 годом в Повести Лет]. Когда он посчитал себя в безопасности, он отправил посланцев в Эриадор, и наконец, около 1200 года Второй Эпохи, пришел сам, приняв прекраснейшую личину, какую только мог принять.
Но в то же время выросло могущество Галадриэль и Келеборна, и Галадриэль, благодаря своей дружбе с гномами Мории, вошла в контакт с Нандор из Лоринанда с другой стороны Мглистых Гор (5). Он был населен эльфами, которые отказались от Великого Похода Эльдар с Куивиэнен и расселились в лесах Долины Андуина; и простирался на леса по обе стороны Великой Реки, включая место, где позже стоял Дол Гулдур. У этих эльфов не было королей и правителей, и жизнь их текла свободно от тревог, в то время как все силы Моргота были сконцентрированы на Северо-западе Средиземья (6); но многие Синдар и Нолдор стали жить среди них, и началась их «синдаризация» под действием «Белериандской» культуры. [Не пояснено, когда произошло это переселение в Лоринанд; возможно, они пришли из Эрегиона через Казад-Дум и по решению Галадриэль]. Галадриэль, стремясь противодействовать козням Саурона, добилась успеха в Лоринанде; в то время как в Линдоне Гил-Гэлад выставил вон посланцев и даже самого Саурона [о чем более подробно рассказано в «О Кольцах Власти»]. Но Саурон добился большего успеха с Нолдор в Эрегионе и особенно с Келебримбором, который в душе мечтал возродить славу и искусство Феанора [Соблазнение кузнецов Эрегиона Сауроном и придание ими ему имени Аннатар, Владыка Даров, описано в «О Кольцах Власти», но там не упоминается ничего о Галадриэль].
В Эрегионе Саурон выступал как посланник Валар, отправленный ими в Средиземье («так противостоящий Истари») или получивший от них приказ остаться там, чтобы помочь эльфам. Он предвидел, что Галадриэль будет его противницей и проблемой, и потому старался избегать ее, снося ее неприязнь с внешним терпением и учтивостью [в этом кратком наброске не дано объяснения, почему Галадриэль не любила Саурона, если только она не видела насквозь его обман, или почему, если она провидела его истинную сущность, она позволила ему оставаться в Эрегионе (7)]. Саурон употребил все свое могущество на Келебримбора и его друзей-кузнецов, которые создали сообщество или братство, очень могущественное в Эрегионе, Гвайт-и-Мирдайн; но он работал тайно, неизвестно для Галадриэль и Келеборна. Вскоре Саурон заполучил Гвайт-и-Мирдайн под свое влияние, поскольку поначалу они добились больших успехов под его наставлениями в секретах искусства их ремесла (8). Так велико стало его воздействие на Мирдайн, что со временем он убедил их восстать против Галадриэль и Келеборна и взять власть в Эрегионе; это было где-то между 1350 и 1400 годами Второй Эпохи. Галадриэль вследствие этого покинула Эрегион и прошла через Казад-Дум в Лоринанд, взяв с собой Амрота и Келебриан; но Келеборн не вошел бы во владения гномов, и он остался в Эрегионе, к неудовольствию Келебримбора. В Лоринанде Галадриэль взяла власть и защиту против Саурона.
Сам Саурон покинул Эрегион около 1500 года, после того, как Мирдайн начали создавать Кольца Власти. Келебримбор не был совращен душой или мыслью, но считал Саурона тем, кем тот притворялся; и когда со временем он открыл существование Единого Кольца, он снова восстал против Саурона и отправился в Лоринанд, чтобы еще раз посоветоваться с Галадриэль. Они должны были в это время уничтожить все Кольца Власти, «но не смогли собрать сил». Галадриэль посоветовала ему, что Три Кольца эльфов следует укрыть, никогда не использовать; и разбросать вдали от Эрегиона, где думал их найти Саурон. Именно в это время она получила Ненья, Белое Кольцо, от Келебримбора, и под его силой королевство Лоринанд усилилось и выросло в красоте; но его власть над ней тоже была велика и непредвиденна, потому что оно усилило ее скрытую мечту о Море и возвращении на Запад, так что ее радость в Средиземье померкла (9). Келебримбор последовал ее совету, что Кольцо Воздуха и Кольцо Огня должны быть высланы из Эрегиона; и он доверил их Гил-Гэладу в Линдоне (здесь сказано, что в это время Гил-Гэлад отдал Нарья, Алое Кольцо, Кирдану, Владыке Гаваней, но позже в заметке на полях указано, что он хранил его сам, пока не отправился на Войну Последнего Союза).

[Elendil]

Когда Саурон узнал о раскаянии и бунте Келебримбора, его обманчивый образ спал, и открылся его гнев; и, собрав большие силы, он двинулся через Каленардон (Рохан) на завоевание Эрегиона в 1695 году. Когда вести об этом достигли Гил-Гэлада, он отправил войско под командой Элронда Полуэльфа; но идти Элронду было далеко, а Саурон повернул на север и тут же подступил к Эрегиону. Разведка и авангард войска Саурона были уже на подходе, когда Келеборн сделал вылазку и отбросил их; но хотя он смог объединить свои силы с Элрондом, они не могли вернуться в Эрегион, поскольку армия Саурона была намного сильнее них, достаточно, чтобы сдерживать их и захватить Эрегион. Наконец, нападавшие ворвались в Эрегион с разорением и разрушением, и заняли главную цель вторжения Саурона, Дом Мирдайн, где были их кузницы и их сокровища. Келебримбор сам отчаянно сражался с Сауроном на ступенях у великих ворот Мирдайн; но он был повержен и взят в плен, а Дом был разорен. Там Саурон взял Девять Колец и другие, меньшие, работы Мирдайн; но Семь и Три он не нашел. Тогда Келебримбора подвергли пыткам, и Саурон узнал от него, где находились Семь. Это Келебримбор раскрыл, ведь ни Семь, ни Девять он не ценил так, как Три; Семь и Девять были сделаны с помощью Саурона, в то время как Три Келебримбор создал сам, с иными целями и силами [Здесь не сказано, что Саурон в это время овладел Семью Кольцами, хотя видится ясным, что так и было. В Приложении А «Властелина Колец» сказано, что гномы Народа Дарина верили, что Кольцо Дарина III, Короля Казад-Дума, было отдано ему самими эльфами-кузнецами, а не Сауроном; но в этом тексте ничего не сказано о том, как Семь Колец попали во владение гномов]. Касательно Трех Колец Саурон ничего не смог узнать от Келебримбора; и он велел того убить. Но он предположил верно, что Три были отданы Эльфам-Хранителям: что значило, Галадриэль и Гил-Гэладу.
В черном, гневе он вернулся к битве; и, неся вместо знамени тело Келебримбора, висящее на копье, пронзенное стрелами орков, он обрушился на войско Элронда. Элронда собрал немногих спасшихся эльфов Эрегиона, но он не имел сил, чтобы выдержать схватку. Он наверняка был бы разбит, если бы войска Саурона не были остановлены с тыла; Дарин выставил войско гномов Казад-Дума, а с ними пришли эльфы Лоринанда во главе с Амротом. Элронд уцелел, но его вынудили отступать на север, и именно в это время [в 1697 году, как сказано в Повести Лет] он основал убежище и крепость в Имладрисе (Ривенделл). Саурон прекратил преследовать Элронда и повернул против гномов и эльфов Лоринанда, которых он отбросил; но ворота Мории закрылись, и он не смог пройти. Всегда впоследствии Мория была ненавистна Саурону, и всем оркам было приказано истреблять гномов, где только возможно.
Но сейчас Саурон попытался овладеть Эриадором: Лоринанд мог подождать. Но пока он разорял земли, убивая и изгоняя небольшие отряды людей и преследуя оставшихся эльфов, многие бежали и присоединились к армии Элронда на севере. Теперь главной целью Саурона было взять Линдон, где, верил он, был наибольший шанс захватить одно, или больше, из Трех Колец; и он созвал свои разбросанные войска и двинулся на запад к землям Гил-Гэлада, разоряя все на своем пути. Но армия его была ослаблена необходимость оставить мощный заслон, чтобы сдерживать Элронда и не дать тому напасть с тыла.
Много лет Нуменорцы приходили на кораблях в Серые Гавани, и были радушно принимаемы. Как только Гил-Гэлад стал опасаться, что Саурон придет с открытой войной в Эриадор, он отправил весть в Нуменор; и на берегах Линдона Нуменорцы стали собирать войска и припасы для войны. В 1695 году, когда Саурон вторгся в Эриадор, Гил-Гэлад послал в Нуменор за помощью. Тогда Король Тар-Минастир отправил большой флот; но он задержался, и не добрался до берегов Средиземья до 1700 года. К тому времени Саурон владел всем Эриадором, кроме осажденного Имладриса, и добрался до реки Луны. Он призвал больше войск, подходивших с юго-востока, и бывших уже в Энедвейте у Бродов Тарбада, которые были едва укреплены. Гил-Гэлад и Нуменорцы удерживали берега Луны в отчаянной обороне Серых Гаваней, когда в самый последний момент подошло великое войско Тар-Минастира, и войска Саурона потерпели разгромное поражение и были отброшены. Адмирал Нуменора Кирьятур отправил часть кораблей, чтобы высадиться дальше к югу.
Саурон был оттеснен на юго-восток после тяжелой битвы при Сарн Форд (броды Барэндуина); и хотя он усилился своими войсками у Тарбада, он внезапно снова обнаружил в тылу армию Нуменора, ведь Кирьятур высадил сильное войско в устье Гватхло, «где была небольшая нуменорская гавань». [Это была Виньялондэ Тар-Альдариона, позже названная Лонд Даер, см. приложение D]. В Битве у Гватхло Саурон был наголову разбит и сам едва успел бежать. Его оставшиеся скромные силы были зажаты в восточном Каленардоне, и он не более чем с личной охраной бежал в земли, позже названные Дагорлад (Равнина Битвы), где, разбитый и обессиленный, он вернулся в Мордор и затаил жажду возмездия Нуменору. Армия, осаждавшая Имладрис, оказалась между Элрондом и Гил-Гэладом и была полностью уничтожена. Эриадор был очищен от врагов, но полностью лежал в руинах.
В это время был собран первый Совет (10), и на нем было решено, что эльфийская твердыня в восточном Эриадоре должна скорее стоять в Имладрисе, чем в Эрегионе. В это же время Гил-Гэлад отдал Вилья, Синее Кольцо, Элронду, и поручил ему быть его наместником в Эриадоре; но Красное Кольцо он оставил, пока не отдал его Кирдану, уходя из Линдона в дни Последнего Союза (11). На многие годы Западные Земли обрели мир и время залечить свои раны; но нуменорцы вкусили власти в Средиземье, и с этого времени они стали основывать постоянные поселения на западных берегах [датировано с 1800 года в Повести Лет], становясь слишком могущественными, чтобы Саурон пытался выдвинуться западнее Мордора в течение долги лет.
В завершение рассказ возвращается к Галадриэль, повествуя, что мечта о море так усилилась в ней (хотя она и была крепка в своем долге оставаться в Средиземье, пока Саурон не побежден), что она решила оставить Лоринанд и жить возле моря. Она доверила Лоринанд Амроту и, снова пройдя через Морию вместе с Келебриан, она пришла в Имладрис в поисках Келеборна. Там (видимо) она его и нашла, и там они долго жили вместе; и тогда Элронд впервые увидел Келебриан и полюбил ее, хотя ничего не сказал об этом. Именно когда Галадриэль жила в Имладрисе, состоялся вышеупомянутый Совет. Но в какое-то более позднее время [указаний на дату нет] Галадриэль и Келеборн вместе покинули Имладрис и ушли в малонаселенные земли между устьем Гватхло и Этир Андуин. Там они жили, в Белфаласе и в месте, позже названном Дол Аморт; там их сын, Амрот, порой навещал их, в компании эльфов Нандор из Лоринанда. Вплоть до далеких тогда событий Третьей Эпохи, когда Аморт пропал и Лоринанд был под угрозой, в 1981 году, Галадриэль туда не возвращалась. Здесь текст «Касательно Галадриэль и Келеборна» заканчивается.

Можно отметить, что отсутствие любых указаний на противоречие «Властелину Колец» привело комментаторов к естественному предположению, что Галадриэль и Келеборн провели вторую половину Второй и всю Третью Эпоху в Лотлориене; но это было не так, хотя их история, набросанная в «Касательно Галадриэль и Келеборна», была впоследствии сильно изменена, что будет показано ниже.

[Elendil]

Амрот и Нимродель.

Я уже говорил ранее, что если Амрот в самом деле планировался как сын Галадриэль и Келеборна, когда был написан «Властелин Колец», столь важное обстоятельство вряд ли могло избежать упоминания. Но планировался он или нет, этот взгляд на его происхождение был позже отброшен. Я привожу далее коротки рассказ (датиорванный 1969 г. или позже), озаглавленный «Часть легенды об Амроте и Нимродель, рассказанная вкратце».

Амрот был Королем Лориена после того, как его отец Амдир был убит в Битве на Дагорлад [в 3434 году Второй Эпохи]. Его страна хранила мир много лет после поражения Саурона. Хоть он и был Синдар по происхождению, он следовал обычаям Лесных Эльфов и жил в доме на высоком дереве на большом зеленом холме, позже всегда именуемом Кеир Амрот. Так он поступал из любви к Нимродель. Долгие годы он любил ее, и не брал жены, потому что она не вышла бы за него. На самом деле она любила его, ведь он был прекрасен даже для Эльдар, и доблестным и мудрым; но она была из Лесных Эльфов и сожалела о приходе эльфов с Запада, которые (как она говорила) принесли войны и разрушили прежний мир. Она говорила только на Лесном наречии, даже когда оно вышло из употребления в народе Лориена (12); и она жила одна возле водопадов реки Нимродель, которой она дала свое имя. Но когда ужас вырвался из Мории, и гномы были изгнаны, а за ними появились орки, она в страхе бежала в одиночестве на юг, в пустые земли [в 1981 г. Третьей Эпохи]. Амрот последовал за ней, и наконец отыскал ее у опушки Фангорна, который в те годы простирался много ближе к Лориену (13). Она не посмела войти в лес, поскольку деревья, как говорила она, угрожали ей, а некоторые сдвинулись, преграждая ей путь.
Там у Амрота и Нимродель состоялся долгий спор; и наконец они пришли к согласию. «В этом я буду честна, - сказала она, - и мы поженимся, когда ты приведешь меня в страну мира». Амрот поклялся, что ради ее безопасности он оставит свой народ, даже в эти времена нужды, и вместе с ней отыщет такую страну. «Но такой ныне нет в Средиземье, - сказал он, - и никогда более не будет для народа эльфов. Мы должны искать пути через Великое Море на древний Запад». Тогда он сказал ей о гавани на юге, куда пришли многие из его народа давным-давно. «Их теперь стало меньше, ведь большинство уплыли на Запад; но оставшиеся из них все еще строят корабли и предлагают переправу любому из своих сородичей, что приходят к ним, устав от Средиземья. Говорят, что дозволение, данное нам Валар, чтобы пересекать Море, даровано ныне всем, кто выступил в Великий Поход, даже если за века они не достигли берегов, и не бывали в Благословенной Земле».
Здесь не место говорить об их путешествии в Гондор. Это было во дни Короля Эарнила Второго, предпоследнего из Королей Южного Королевства, и его земли были в беде [Эарнил II правил в Гондоре с 1945 по 2043]. Везде говорится [но не в существующей записи] о том, как они разделились, и как Амрот, после поисков ее в смятении, отправился в Эльфийскую гавань и обнаружил, что лишь немногие еще жили там. Меньше, чем на один корабль; и только один годный к выходу в море корабль оставался у них. На нем они сейчас готовились отплыть и покинуть Средиземье. Они приветливо встретили Амрота, будучи рады усилить свой малый отряд; но они не желали ждать Нимродель, чей приход ныне казался им невероятным. «Если бы она пришла в населенные земли Гондора, - говорили они, - ее бы не упустили из виду, и оказали бы помощь; ведь Люди Гондора добры, и правят ими потомки Друзей Эльфов старины, которые до сих пор могут говорить на нашем языке, при обучении; но в горах множество недобрых людей и злых тварей».
Год клонился к осени, и прежде, чем ожидались сильные ветра, враждебные и опасные даже для эльфийских кораблей, пока те все еще близко от Средиземья. Но столь велико было горе Амрота, что без возражений они откладывали свой выход многие недели; и они жили на корабле, ведь их дома на берегу были пусты и разобраны. Затем осенью ночью пришел сильный шторм, один из сильнейших в анналах Гондора. Он пришел из Северных Пустошей, и промчался через Эриадор в земли Гондора, неся великие разрушения; Белые Горы не были ему преградой, и многие корабли людей были унесены в Залив Белфалас и пропали. Легкий корабль эльфов был сорван с канатов и понесен в дикие воды, к берегам Умбара. Никаких вестей о нем не слышали в Средиземье; но корабли эльфов не тонут, и без сомнений он покинул Круги Мира и прибыл в Эрессеа. Но он не принес туда Амрота. Шторм накрыл берега Гондора, как раз когда утро уже пробивалось сквозь летящие облака; но когда Амрот проснулся, корабль был уже далеко от земли. Крича в отчаянии «Нимродель!», он бросился в море и поплыл к исчезающему берегу. Мореходы своим эльфийским взором долго могли видеть его, борющегося с волнами, пока восходящее солнце не блеснуло сквозь тучи и вдалеке не осветило его яркие волосы, будто вспышка золота. Глаза ни эльфов, ни людей более не видели его в Средиземье. О том, что случилось с Нимродель, здесь ничего не сказано, хотя было много легенд касательно ее судьбы.

[Elendil]

Последующий рассказ был на самом деле составлен как выдержки из этимологических дискуссий об именах рек Средиземья, в данном случае Гилраин (Gilrain), реки в Лебеннине в Гондоре, впадавшей в Залив Белфалас к западу от Этир Андуин, и другой взгляд на легенду о Нимродель появляется из обсуждения элемента –раин (rain). Он вероятно происходил от корня –ран- (-ran-) «странствовать, бродить, идти неуверенным путем» (как в «Митрандир» и в имени «Рана» для Луны).

Оно не кажется подходящим ни для одной из рек в Гондоре; но названия рек часто могут относиться только к части их русла, к истокам, или к нижнему течению, или к иным обстоятельствам, заставившим исследователей так наименовать их. В данном случае, однако, фрагменты легенды об Амроте и Нимродель предлагают объяснение. Гилраин быстро сбегала с гор, как и все реки этой земли; но когда она достигает отрога Эред Нимраис, отделяющего ее от Келос [см. карту к тому III «Властелина Колец»], она втекала в широкое ровное углубление. Там она некоторое время петляла и образовывала небольшое озеро на южном краю, прежде чем прорезать отрог и снова стать быстрой и слиться с Серни. Когда Нимродель бежала из Лориена, говорят, что в поисках моря она потерялась в Белых Горах, пока наконец (по дороге или перевалу – неизвестно) она не пришла к реке, напомнившей ей о ее собственной речке в Лориене. Ее сердце просветлело, и она села у озера, видя звезды, отраженные в его тусклых водах, и слушая водопады, по которым река продолжала свой путь вниз к морю. Там она упала в глубокий сон от усталости, и спала так долго, что не спустилась в Белфалас до тех пор, пока корабль Амрота не унесло в море, и он пропал, пытаясь доплыть до Белфаласа. Эта легенда была хорошо известна в Дор-эн-Эрнил (Земле Принца) (14), и несомненно имя было дано в память о ней.

Эссе продолжается кратким объяснением, как Амрот в качестве Короля Лориена соотносился с правлением Келеборна и Галадриэль:

Народ Лориена был даже тогда [т.е. во время правления Амрота] почти таким, как и в конце Третьей Эпохи: Лесные эльфы по происхождению, но управляемый принцами Синдарского рода (как и королевство Трандуила в северных частях Чернолесья; хотя были Трандуил и Амрот родичами или нет, неизвестно) (15). Они, однако, значительно перемешались с Нолдор (на языке Синдар), которые прошли через Морию после уничтожения Эрегиона Сауроном в 1697 г. второй Эпохи. В то время Элронд ушел на запад [sic; возможно, означает просто, что он не переходил Мглистые Горы] и основал убежище Имладрис. Но Келеборн ушел сперва (сразу?) в Лориен и укрепил его от любых новых попыток Саурона пересечь Андуин. Однако когда Саурон отступил в Мордор и был (как докладывали) полностью занят завоеваниями на востоке, Келеборн воссоединился с Галадриэль в Линдоне.
Лориен затем долгие годы жил в мире и спокойствии под правлением собственного короля Амдира, вплоть до Падения Нуменора и внезапного возвращения Саурона в Средиземье. Амдир повиновался призывам Гил-Гэлада и привел для Последнего Союза такое войско, какое только смог собрать, но он был убит в Битве на Дагорлад и большая часть его отряда вместе с ним. Амрот, его сын, стал королем.

Этот рассказ конечно сильно расходится с содержащимся в «Касательно Галадриэль и Келеборна». Амрот более не сын Галадриэль и Келеборна но сын Амдира, принц синдарского происхождения. Прежняя история об отношениях Галадриэль и Келеборна с Эрегионом и Лориеном выглядит измененной во многих важных аспектах, но как многое из этого было бы сохранено в любом полностью написанном рассказе, сказать невозможно. Ассоциация Келеборна с Лориеном теперь помещена намного раньше (ведь в «Касательно Галадриэль и Келеборна» он никогда не приходил в Лориен в течение всей Второй Эпохи); и мы узнаем здесь, что многие из эльфов-Нолдор прошли через Морию в Лориен после разрушения Эрегиона. В прежнем рассказе об этом не говорится, и переселение эльфов Белерианда в Лориен имело место в мирных условиях на много лет раньше. Суть приведенного утверждения заключается в том, что после падения Эрегиона Келеборн возглавил переселение в Лориен, в то время как Галадриэль примкнула к Гил-Гэладу в Линдоне; но везде, в письменном сравнении с этим, сказано ясно, что они оба в то время «прошли через Морию со значительным числом беглецов Нолдор и многие годы жили в Лориене». Не утверждается и не отрицается в этих поздних записках, что Галадриэль (или Келеборн) имели отношение к Лориену до 1697 г., и нет никаких упоминаний вне «Касательно Галадриэль и Келеборна» о бунте Келебримбора (где-то между 1359 и 1400) против их правления в Эрегионе, ни об уходе Галадриэль в это время в Лориен и принятии там власти, в то время как Келеборн оставался в Эрегионе. Не становится ясным в поздних рассказах, где Галадриэль и Келеборн провели долгие годы Второй Эпохи после разгрома Саурона в Эриадоре; в любом случае нет никаких дальнейших упоминаний об их совместной жизни в Белфаласе.
Обсуждение об Амроте продолжается:

Однако, в течение Третьей Эпохи, Галадриэль исполнилась предчувствий, и вместе с Келеборном она отправилась в Лориен и долго оставалась там вместе с Амротом, особенно интересуясь всеми новостями и слухами о растущей тени в Чернолесье и темной крепости Дол Гулдур. Но здешнему народу был угоден Амрот; он был доблестен и мудр, а его небольшое королевство еще было цветущим и прекрасным. Поэтому, после долгих странствований в расследованиях по Рованиону, от Гондора и границ Мордора до Трандуила на севере, Келеборн и Галадриэль переправились через горы в Имладрис; и там жили в течение многих лет; ведь Элронд был их родичем, поскольку в начале Третьей Эпохи [в 109 г., в соответствии с Повестью Лет] женился на их дочери Келебриан.
После катастрофы в Мории {в 1980 году] и печали Лориена, который остался теперь без правителя (ведь Амрот утонул в море в Заливе Белфалас и не оставил наследника), Келеборн и Галадриэль вернулись в Лориен и были приняты его народом. Там они жили, пока длилась Третья Эпоха, но они не взяли титулов Короля или Королевы; ведь они говорили, что они – лишь стражи этого небольшого, но светлого королевства, последнего восточного форпоста эльфов.

В других местах есть еще одно упоминание их передвижений в эти годы:

В Лориен Келеборн и Галадриэль возвращались дважды до Последнего Союза и конца Второй Эпохи; а в Третью Эпоху, когда поднялась тень возвращения Саурона, они снова жили там долгое время. В своей мудрости Галадриэль видела, что Лориен будет крепостью и местом силы, сдерживающим Тень от пересечения Андуина в войне, которая должна несомненно последовать прежде, чем та снова будет разбита (если это было возможно); но что для этого требовалась власть большей силы и мудрости, чем имели Лесные Эльфы. Тем не менее, только после катастрофы в Мории, когда средствами вне досягаемости предвидения Галадриэль сила Саурона фактически пересекла Андуин, и Лориен был в большой беде, его король исчез, его народ разбегался и готовился оставить его опустошенным и под захват орками, Келеборн и Галадриэль взяли постоянный присмотр над Лориеном и правление в нем. Но они не приняли титулов Короля или Королевы, а были стражами, которые позднее провели его невредимым через Войну Кольца.

[Elendil]

В другом этимологическом обсуждении того же периода имя Амрот объясняется как прозвище, происходящее от его жизни на высоком талане или флете, деревянных платформах, построенных высоко на деревьях Лотлориена, на которых проживали Галадрим (см. «Братство Кольца», II.6): оно значило «взбирающийся наверх, высоко» (16). Здесь сказано, что обычай жить на деревьях не был в общем среди традиций Лесных Эльфов, но был изобретен в Лориене по природе и положению этой земли: ровная местность без добротного камня, за исключением того, что можно было добыть в горах на западе и с трудом спустить по Серебрянке. Его главное богатство было в деревьях, остатках великих лесов Древних Дней. Но обитание на деревьях не было повсеместным даже в Лориене, и телайн или флеты были первоначально или убежищами, используемыми в случае нападения, или, чаще всего (особенно те, что выше всего на больших деревьях), дозорными постами, с которых страна и ее границы могли просматриваться глазами эльфов: ведь Лориен после завершения первого тысячелетия Третьей Эпохи стал страной нелегкой борьбы (? – vigilance)), и Амрот вынужден был жить среди нарастающих тревог с тех пор, как в Чернолесье был основан Дол Гулдур.

Таким дозорным постом, используемым стражами северных проходов, был флет, на котором Фродо провел ночь. Обитель Келеборна в Карас Галадоне также была той же природы: его самый высокий флет, который Братство Кольца не видело, был высочайшей точкой в стране. Раньше флет Амрота на вершине высокого кургана или холма, насыпанного трудом множества рук, был высочайшим, и принципиально был построен для наблюдения Дол Гулдура за Андуином. Превращение этих телайн в постоянные жилища было позднейшим изобретением, и только в Карас Галадоне такие жилища были многочисленны. Но Карас Галадон сам по себе был крепостью, и лишь малая часть Галадрим жила в его стенах. Проживание в таких высоких (?-lofty) домах, вне сомнений, поначалу считалось примечательным, а Амрот был, возможно, первым, кто так поступил. Таким образом, именно от его жизни на высоком талане происходило его имя – единственное, которое позже запомнилось в легендах.

Пометка при словах «Амрот был, возможно, первым, кто так поступил», отмечает:

Если только это не была Нимродель. Ее мотивы были иными. Она любила воды и водопады Нимродель, от которой она не желала надолго отлучаться; но когда времена омрачились, река стала слишком близкой к северной границе, и в той части, где тогда жили немногие из Галадрим. Возможно, именно от нее Амрот взял идею жить на высоком флете (17).

Возвращаясь к легенде об Амроте и Нимродель, приведенной выше, что же это была за «гавань на юге», где Амрот ждал Нимродель и куда, как он ей сказал, «пришли многие из его народа давным-давно»? Два фрагмента во «Властелине Колец» связаны с этим вопросом. Один – в «Братстве Кольца», II.6, где Леголас, после песни об Амроте и Нимродель, говорит о «Заливе Белфалас, откуда эльфы Лориена отплыли в море». Другой – в «Возвращении Короля», V.9, глядя на Принца Имрахиля из Дол Амрота, Леголас увидел, что тот «в жилах своих имел эльфийскую кровь», и сказал ему: «Давно уже народ Нимродели покинул леса Лориена, и все же можно видеть, что не все они уплыли за Море из гавани Амрота». На что Принц Имрахиль ответил: «Так говорится в преданиях моей страны».
Поздние и фрагментированные заметки немного продвигаются в объяснении этих упоминаний. Так в обсуждении лингвистических и политических взаимоотношений в Средиземье (датируемом 1969 г. или позднее) есть попутное замечание, что во времена прежних поселений Нуменора на берегах Залива Белфалас было в основном пустынно «за исключением гавани и маленького селения эльфов на юге от слияния Мортонда и Рингло» (т.е. прямо к северу от Дол Амрота).

Оно, в соответствии с преданиями Дол Амрота, было основано мореходами Синдар из западных гаваней Белерианда, которые бежали на трех малых кораблях, когда сила Моргота одолела Эльдар и Атани; но оно позже выросло за счет странников из Лесных Эльфов, ищущих море, которые пришли по Андуину.

Лесные Эльфы (отмечено здесь) «никогда не были полностью свободны от беспокойства и мечтаний о Море, которые иногда заставляли некоторых из них оставлять свои дома». Соотнося этот рассказ о «трех малых кораблях» с традицией, записанной в «Сильмариллионе», мы возможно должны предположить, что они бежали из Бритомбара и Эглареста (Гаваней Фаласа на западных берегах Белерианда), когда они были уничтожены через год после Нирнаэт Арноэдиад, но если Кирдан и Гил-Гэлад создали убежище на Острове Балар, то команды этих кораблей уплыли много дальше на юг, а Белфалас.
Но совершенно иной рассказ, делающий основание гавани более поздним, дан в неоконченном черновике о происхождении названия «Белфалас». Там сказано, что если элемент Бел- (Bel-) очевидно выводился из пре-Нуменорского названия, источник его фактически на синдарин. Заметка обрывается раньше любой дальнейшей информации по Бел-, но причина его синдаринского происхождения дана в том, что «был один небольшой, но важный элемент в Гондоре совершенно исключительного рода: поселение Эльдар». После разрушения Тангородрима эльфы Белерианда, если они не взошли на корабль за Великое Море или не остались в Линдоне, отправились на восток через Синие Горы в Эриадор; но вне сомнения обнаруживается группа Синдар, которые в начале Второй Эпохи ушли на юг. Они были остатками народа Дориата, все еще хранившими свою неприязнь к Нолдор; и, продержавшись недолго в Серых Гаванях, где они изучили искусство кораблестроения, «они ушли с течением лет искать место для жизни самим по себе, и наконец осели в устье Мортонда. Там уже было примитивное пристанище рыбаков, но они в страхе перед Эльдар бежали в горы» (18).
В заметке, написанной в 1972 году или позже, среди последних записей отца о Средиземье, есть обсуждение эльфийской крови в людях и ее приметности в виде безбородости имевших такое происхождение (для всех эльфов характерно было отсутствие бород); и именно здесь отмечено в связи с владетельным домом Дол Амрота, что «эта линия имела особую эльфийскую кровь, в соответствии с их собственными легендами» (со ссылкой на разговор между Леголасом и Имрахилем в «Возвращении Короля», V.9, цитированной выше).

Как показывает упоминание Леголаса о Нимродель, возле Дол Амрота был древний эльфийский порт и небольшое поселение Лесных Эльфов из Лориена. Легенда о роде принца гласила, что один из старейших его предков женился на Эльфийской Деве: в некоторых версиях было дословно (и очевидно, как невероятное) сказано, что это была сама Нимродель. В других легендах, что более вероятно, это была одна из спутниц Нимродель, потерявшаяся в отрогах вышележащих гор.

Эта последняя версия легенды появляется в более детальном виде в заметке, прибавленной к неизданной генеалогии рода Дол Амрота от Ангелимара, двадцатого принца, отца Адрахиля, отца Имрахиля, принца Дол Амрота во время Войны Кольца:

В преданиях своего дома Ангелимар был двадцатым в непрерывном наследовании от Галадора, первого Владыки Дол Амрота (Третья Эпоха, 2004 – 2129 гг.). В соответствии с теми же преданиями Галадор был сыном Имразора Нуменорца, жившего в Белфаласа, и Эльфийской Леди Митреллас. Она была одной из спутниц Нимродель, среди многих эльфов, что бежали на побережье около 1980 г. Третьей Эпохи, когда зло пробудилось в Мории; и Нимродель и ее девы скитались в лесистых холмах и заблудились. Но в этой истории сказано, что Имразор встретил Митреллас, и взял ее в жены. Но когда она родила ему сына, Галадора, и дочь, Гилмит, она ускользнула от него, и более он ее не видел. Но хотя Митреллас была из младшей Лесной расы (и не из Высоких или Серых эльфов), всегда полагалось, что дом и род Владык Дол Амрота был благороден по крови, будучи светлыми лицом и разумом.

[Elendil]

Элессар.

В неопубликованных записях лишь немногое еще можно найти касательно истории Келеборна и Галадриэль, за исключением очень грубой рукописи на четырех страницах, озаглавленный «Элессар». Он а находится в первой стадии композиции, но несет мало карандашных изменений; иных версий нет. С некоторыми редакторскими правками, она гласит:

В Гондолине был ювелир-умелец по имени Энердил, величайший по мастерству среди Нолдор после смерти Феанора. Энердил любил все зеленые растущие создания, и его величайшим удовольствием было видеть солнечный свет сквозь листья деревьев. И зародилось в его сердце создать самоцвет, в который был бы заключен чистый солнечный свет, но чтобы камень был зеленым, как листва. И он сделал эту вещь, и даже Нолдор восхищались ею. Ведь говорят, что те, кто смотрели на этот камень, видели, как то, что было ранено или сожжено, вновь исцеленным или же каким оно было в расцвете юности, а руки того, кто держал, приносили всем, к кому прикасались, исцеление от ран. Этот камень Эрендил дал Идриль, дочери Короля, и она носила его на груди; и так он был спасен от сожжения Гондолина. И прежде чем уйти в море, Идриль сказала Эарендилу, своему сыну: «Элессар я оставляю тебе, потому сто в Средиземье множество ужасных ран, которые он, возможно, исцелит. Но никому иному ты не передашь его». И в самом деле в Гаванях Сириона было много ран, которые пришлось лечить, и у эльфов, и у людей, и у зверей, что бежали сюда от ужаса Севера; и пока Эарендил жил там, они лечились и исцелялись, и все вокруг было на время зеленым и светлым. Но когда Эарендил начал свои великие плавания по морю, он носил Элессар на своей груди, ведь во всех его поисках не оставляла его мысль: возможно, он сумеет отыскать Идриль снова; а его первым воспоминанием о Средиземье был зеленый камень на ее груди, когда она пела над его колыбелью, когда Гондолин был еще в цвету. Так и получилось, что Элессар ушел, когда Эарендил не вернулся более в Средиземье.
Века спустя снова появился Элессар, и говорят о двух камнях, хотя правда ли это, ведомо лишь Мудрым, которые ныне ушли. Ведь некоторые говорят, что второй был просто возвращенный первый, по воле Валар; и что Олорин (который был известен в Средиземье как Митрандир) принес его с собой с Запада. И со временем Олорин пришел к Галадриэль, что жила тогда среди деревьев Великих Зеленых Лесов; и они долго говорили меж собой. Ведь годы ее изгнания начинали давить тяжестью на плечи Владычицы из Нолдор, и она жаждала вестей о своих родичах и о благословенной земле своего рождения, и все же не желала еще бросать Средиземье [это предложение изменено: но не имела еще дозволения покинуть Средиземье]. И когда Олорин поведал ей много ожидаемых вестей, она сказала: «Я тоскую в Средиземье, потому что листья опадают, а цветы увядают; и мое сердце сжимается, вспоминая деревья и травы, что не умирают. Я бы держала их в своем доме». Тогда Олорин сказал: «Примешь ли ты тогда Элессар?»
И Галадриэль сказала: «Где нынче Камень Эарендила? И ушел Энердил, что создал его». «Кто знает?» - сказал Олорин. «Несомненно, - сказала Галадриэль, - они ушли за море, как и почти все прочие прекрасные вещи. И должно ли тогда Средиземье увядать и скорбеть навечно?» «Это его судьба, - сказал Олорин. – Однако ненадолго ее можно отсрочить, если Элессар возвратится. Ненадолго, пока не придут Дни Людей». «Если – и однако, как это может быть, - сказала Галадриэль. – Ведь несомненно, Валар ныне устранились, и Средиземье далеко от их помыслов, и все, кто привязаны к нему, накрыты тенью».
«Это не так, - сказал Олорин. – Их глаза не затуманены, и сердца их не черствы. В знак того погляди на это!» И он держал перед ней Элессар, а она глядела на него и удивлялась. А Олорин сказал: «Это я принес тебе от Йаванны. Используй его как сможешь, и на время ты сделаешь страну, в которой живешь, светлейшим местом в Средиземье. Но не тебе владеть им. Ты передашь его, когда придет время. Потому что прежде, чем ты устанешь, и наконец оставишь Средиземье, придет тот, кому назначено получить его, и его имя будет именем этого камня: Элессар будут звать его» (19).
Другой рассказ гласит: что давным-давно, прежде чем Саурон разрушил кузницы Эрегиона, Галадриэль пришла туда, и она сказала Келебримбору, главе эльфов-кузнецов: «Я тоскую в Средиземье, потому что опадают листья и вянут цветы, что я любила, и страна, где я живу, полна сожаления, что Весна не может возродиться».
«Как может быть иначе для Эльдар, коли они привязаны к Средиземью? – сказал Келебримбор. – Отправишься ли ты теперь за Море?» «Нет, - сказала она. – Ангрод ушел, и Аэгнор ушел, и Фелагунда нет больше. Из детей Финарфина я – последняя (20). Но мое сердце еще гордо. Что злого сделал золотой дом Финарфина, что я должна просить прощения Валар, или довольствоваться островом в море, когда моя родная земля – Аман Благословенный? Здесь я сильнее». «Чего же ты хочешь тогда?» - сказал Келебримбор.
«Я буду иметь вокруг себя деревья и травы, которые не умирают, здесь, в моей собственной стране, - ответила она. – Что стало с искусством Эльдар?» И Келебримбор сказал: «Где ныне Камень Эарендила? И ушел Энердил, что создал его». «Они ушли за Море, - сказала Галадриэль, - вместе с почти всеми прочими светлыми вещами. Но должно ли тогда Средиземье увядать и скорбеть вечно?»
«Это его судьба, - сказал Келебримбор. – но ты знаешь, что я тебя люблю тебя (хотя ты и вернулась к Келеборну из Древ), и из этой любви я сделаю все, что смогу, если только моим искусством твоя грусть облегчится». Но он не сказал Галадриэль, что давным-давно он жил в Гондолине, и был другом Энердила, хотя друг в большинстве вещей превосходил его. Однако коли не было Энердила, то Келебримбор мог стать более прославленным. Поэтому он затаил мысль, и начал долгий и тонкий труд, и так ради Галадриэль он создал вновь величайшее свое творение (за исключением лишь Трех Колец). И говорят, что более изящным и чистым был зеленый самоцвет, чем созданный Энердилом, однако его свет имел меньшую силу. Ведь если созданный Энердилом был освещен Солнцем в молодости, то уже много лет прошло, когда Келебримбор начал свой труд, и нигде в Средиземье не был свет столь же чистым, ведь хотя Моргот был низвергнут в Пустоту и не мог вновь войти, его далекая тень лежала на нем. Однако ярок был Элессар Келебримбора; и он вставил его в большую брошь из серебра в форме орла, поднимающегося на распахнутых крыльях (21). В присутствии Элессара, все очищалось вокруг Галадриэль, пока не пришла Тень в Лес. Но позднее, когда Ненья, главное из Трех (22), было послано ей Келебримбором, она более не нуждалась (как она думала) в нем, и она отдала его Келебриан, своей дочери, и так перешел он к Арвен и Арагорну, которого назвали Элессар.

В завершении написано:

Элессар был сделан в Гондолине Келебримбором, и так попал к Идриль и затем к Эарендилу. Но он был увезен. Но второй Элессар был сделан также Келебримбором в Эрегионе по просьбе Галадриэль (которую он любил), и он не подчинялся Единому, будучи сделан прежде, чем вновь поднялся Саурон.

Этот рассказ соответствует «Касательно Галадриэль и Келеборна» в основных своих моментах и был, возможно, написан в то же время или немного раньше. Келебримбор здесь снова скорее ювелир из Гондолина, нежели один из Феанорингов; а о Галадриэль говорится как о не желающей покидать Средиземье – хотя текст был затем изменен и введена концепция запрета, а в более поздней точке рассказа она говорит о прощении Валар.
Энердил не появляется более ни в одной другой заметке; а завершающие слова в тексте указывают, что Келебримбор должен был заменить его как создателя Элессара в Гондолине. О любви Келебримбора к Галадриэль нет в иных местах ни следа. В «Касательно Галадриэль и Келеборна» предполагается, что он пришел в Эрегион вместе с ними; но в том тексте, как в «Сильмариллионе», Галадриэль встретила Келеборна в Дориате, и трудно понять слова Келебримбора «хотя ты и вернулась к Келеборну из Древ». Озадачивает также упоминание о жизни Галадриэль «под деревьями Великих Зеленых Лесов». Это можно посчитать как случайное намерение (нигде не подтвержденное) включить леса Лориена на другой стороне Андуина; но «приход Тени в Лес» вне сомнений относится к возрождению Саурона в Дол Гулдуре, что в Приложении А к «Властелину Колец» названо «Тенью в Лесу». Этот может подразумевать, что власть Галадриэль некогда простиралась на южные части Великих Зеленых Лесов; и подтверждение тому можно отыскать в «Касательно Галадриэль и Келеборна», где королевство Лоринанд (Лориен) указано «простирающимся на леса по обе стороны Великой Реки, включая область, где позднее был Дол Гулдур». Возможно также, что эта же концепция лежит под утверждением в Приложении В к «Властелину Колец», в заглавии к Повести Лет Второй Эпохи, как оно выглядело в первой редакции: «Многие из Синдар ушли на восток и основали королевства в далеких восточных лесах. Вождем их был Трандуил на севере Великих Зеленых Лесов и Келеборн на юге леса». В пересмотренной редакции замечание о Келеборне было опущено, а вместо него появляется ссылка на его жизнь в Линдоне.
Наконец, можно отметить, что целительная сила, здесь приписанная Элессару в Гаванях Сириона, в «Сильмариллионе» относится к Сильмарилу.

[Elendil]

ПРИМЕЧАНИЯ.

1. См. Приложение Е.
2. В заметке в неопубликованном материале эльфы Харлиндона, или Линдона южнее Луны, указаны как многие имеющие синдарское происхождение, а область названа fief под управлением Келеборна. Естественно связать это с утверждением в Приложении В; но ссылка может быть более позднего периода, ведь перемещения и места проживания Келеборна и Галадриэль после падения Эрегиона в 1697 г. чрезвычайно запутаны.
3. См. «Братство Кольца», I.2: «Древняя дорога с востока на запад шла через Шир до своего конца в Серых Гаванях, и гномы всегда использовали ее на своем пути в копи в Синих Горах».
4. В Приложении А (III) сказано, что древние города Ногрод и Белегост были разрушены при падении Тангородрима; но в Повести Лет в Приложении В: «40. Многие гномы, покидая свои старые города в Эред Луин, идут в Морию, умножая ее население».
5. В приложениях к тексту объяснено, что Лоринанд было Нандорское название страны (позже названной Лориен или Лотлориен) и содержало эльфийское слово, означающее «золотой свет»: «долина золота». Слово Квенья будет Лауренанде (Laurenande), Синдарин – Глорнан (Glornan) или Нан Лаур. И здесь, и везде в иных местах значение названия объясняется упоминанием золотых деревьев-меллорнов Лотлориена; но они были привезены туда Галадриэль (об истории их происхождения см. «Описание Нуменора»), и в другом, более позднем, обсуждении название Лоринанд названо само по себе трансформацией, после представления меллорнов, старого имени Линдоринанд «Долина Земли Певцов». Поскольку эльфы этой земли были по происхождению Телери, то здесь несомненно присутствует имя, которым эльфы именовали сами себя, Линдар, «Поющие». Из многих других обсуждений названий Лотлориена, до определенного разнящихся между собой, выясняется, что все более поздние имена появились возможно благодаря самой Галадриэль, объединяя разные элементы: лаурэ- (laure-) «золото», нан(д) (nan(d)) «долина», ндор (ndor) «земля», лин- (lin-) «петь»; и в Лаурелиндоринан «Долина Поющего Золота» (которое, сказал Древобород хоббитам, было более ранним названием) отчетливо слышится имя Золотого Древа, что росло в Валиноре, «о котором, что ясно, сожаление Галадриэль росло из года в год, пока, наконец, не стало всепоглощающей тоской».
Само «Лориен» было изначально названием на Квенья области в Валиноре, часто используемым как имя Вала (Ирмо), которому она принадлежала: «место покоя, и тенистых деревьев, и фонтанов, убежище от забот и печалей». Дальнейшей изменение от Лоринанд «Долина Золота» на Лориен «могло быть благодаря самой Галадриэль», ведь совпадение не могло быть случайным. Она намеревалась сделать Лориен убежищем и островом мира и красоты, воспоминанием о древних днях, но была ныне полна сомнений и misgiving, зная, что золотой сон ныне торопился к серому пробуждению. Можно отметить, что Древобород переводил Лотлориен как «Цветок Мечты».
В «Касательно Галадриэль и Келеборна» я везде сохранил название Лоринанд, хотя, когда оно писалось, Лоринанд планировалось как изначальное древнее название страны на Нандорин, а рассказ о привозе меллорнов Галадриэль еще не был создан.
6. Это позднее изменение; текст в оригинальной записи утверждает, что Лоринандом правили местные принцы.
7. В изолированной и не датируемой записке сказано, что, хотя имя Саурона использовано раньше, чем сейчас, в «Повести Лет», его имя, означающее идентичность с великим помощником Моргота в «Сильмариллионе», фактически не было известно вплоть до примерно 1600 г. Второй Эпохи, времени создания Единого Кольца. Загадочная сила, враждебная Эльфам и Эдайн, была отмечена вскоре после 500 г., а среди Нуменорцев – Альдарионом ближе к концу восьмого столетия (около этого времени он основал гавань Виньялонде). Но у нее не было известного центра. Саурон намеревался продолжить разделять свои две стороны: врага и помощника (? Tempter). Когда он появился среди Нолдор, то принял особую красивую форму (вроде симулированного противостояния будущим Истари) и доброе имя: артано «мастер-кузнец», или Аулендил, означающее того, кто верен службе Вала Ауле (в «О Кольцах Власти» имя, которое присвоил себе Саурон в это время, было Аннатар, «Владыка Даров»; но это имя не названо здесь). Записка продолжает, глася, что Галадриэль не была обманута, сказав, что этот Аулендил не был на обучении у Ауле в Валиноре; «но это не есть обман, поскольку Ауле существовал до «Сотворения Арды», и возможно, что Саурон в самом деле был одним из Майар Ауле, совращенным «до начала Арды» Мелькором». С этим сравнимы первые предположения в «О Кольцах Власти»: «В древности был Майа Саурон… в начале Арды Мелькор склонил его к себе на службу».
8. В письме, написанном в сентябре 1954 г., отец говорил: «В начале Второй Эпохи он [Саурон] был все еще прекрасен на вид, или все еще мог принимать прекрасную видимую форму - и на самом деле не был совершенно злым, до те пор пока гордыня и жажда exert их не поглотила его. Особая ветвь Высоких Эльфов, Нолдор или Хранители Мудрости, всегда были уязвимы со стороны «науки и технологии», как мы бы это назвали: они желали обрести знания которыми владел лишь Саурон, и те, что жили в Эрегионе, отвергли предостережения Гил-Гэлада и Элронда. Особое «желание» эльфов Эрегиона – «аллегория» если хотите их любви к механике и техническим устройствам – также выражена в их особой дружбе с гномами Мории.
9. Галадриэль не могла использовать силы Ненья до гораздо более позднего времени, после уничтожения Кольца Всевластья; но следует признать, что текст совершенно не предполагает этого (хотя сказано чуть выше, что именно она советовала Келебримбору, что Эльфийские Кольца никогда не должны быть используемы).
10. Текст был изменен на «первый Белый Совет». В Повести Лет формирование Белого Совета дано под 2463 г. Третьей Эпохи; но возможно, что название Совета в Третью Эпоху прямо напоминало об этом давнем Совете, особенно с учетом, что несколько главных членов первого были участниками и другого.
11. Ранее в этом рассказе сказано, что Гил-Гэлад отдал Нарья, Алое Кольцо, Кирдану вскоре после того, как сам получил его от Келебримбора, и это согласуется с указаниями в Приложении В «Властелина Колец» и «О Кольцах Власти», что Кирдан держал его с самого начала. Утверждение здесь, в отличие от остальных, было добавлено на полях текста.
12. О Лесных эльфах и их наречии см. Приложение А.
13. См. Приложение С, о границах Лориена.
14. Происхождение названия Дон-эн-Эрнил не приведено нигде; его единственное другое появление – на большой карте Рохана, Гондора и Мордора во «Властелине Колец». На карте оно помещено на другой стороне гор от Дол Амрота, но его наличие в данном контексте предполагает, что Эрнил был Принцем Дол Амрота (что можно предполагать в любом случае).
15. См. приложение В о Синдарских принцах Лесных эльфов.
16. Объяснение предполагает, что первый элемент в имени Амрот (Amroth) – то же самое эльфийское слово, что на Квенья амба (amba) «верх», отмеченное также в синдарском амон (amon), «холм или гора с крутыми склонами»; в то время как второй элемент есть производная форма от основы рат- (rath-), означающей «взбираться, карабкаться» (также есть и существительное rath, которое в Нуменорском Синдарин, используемом в Гондоре для названия мест и личностей, применялось ко всем длинным дорогам и улицам Минас Тирита, почти все из которых были на склоне: как Рат Динен, Улица Тишины, ведущая вниз из Цитадели к Гробницам Королей).
17. В «Кратком Пересказе» легенды об Амроте и Нимродель сказано, что Амрот жил на деревьях Керин Амрота «из любви к Нимродель».
18. Место Эльфийской гавани в Белфаласе отмечено названием Эделлонд (Edhellond) («Гавань Эльфов», см. Приложение к «Сильмариллиону» под эдель (edhel) и лонде (londe)) на украшенной карте Средиземья Паулины Бэйнс; но я не нашел иных упоминаний этого названия. См. приложение D. См. «Приключения Тома Бомбадила» (1962): «На Долгом Берегу и в Дол Амроте было много преданий о древних эльфийских поселениях, и о гавани в устье Мортонда, из которой уходили в море корабли на запад» со времен падения Эрегиона во Вторую Эпоху.
19. Это перекликается с фрагментов в «Братстве Кольца», II.8, где Галадриэль, вручая зеленый самоцвет Арагорну, сказала: «В этот час прими имя, что было предначертано тебе, Элессар, Эльфийский Камень из дома Элендила!»
20. Текст здесь и сразу после содержит «Финрод», что я заменил на «Финарфин», дабы избежать путаницы. До издания пересмотренной редакции «Властелина Колец» в 1966 г. отец изменил Финрод на Финарфин, в то время как его сын, прежде звавшийся Инглор Фелагунд, стал Финродом Фелагундом. Два фрагмента в Приложениях B и F были соответственно изменены для пересмотренной редакции. Примечательно, что Ородрет, Король Нарготронда после Финрода Фелагунда. Не назван здесь Галадриэль среди ее братьев. По неизвестной мне причине, отец устранил второго Короля Нарготронда и сделал его членом той же семьи в следующем поколении; но это и соответствующие генеалогические изменения никогда не включались в рассказы «Сильмариллиона».
21. Сравнить с описанием Эльфийского Камня в «Братстве Кольца», II.8: «Тогда [Галадриэль] подняла со своей lap большой камень цвета чистой зелени, оправленный в серебряную брошь, выполненную в виде орла с расправленными крыльями; и когда она держала его, самоцвет блестел, как солнце, светящее сквозь весеннюю листву».
22. Но в «Возвращении Короля», VI.9, где Синее Кольцо видно на пальце Элронда, оно названо «Вилья, могущественнейшее из Трех».